Monday, September 1st, 2014

Time	Event
6:53p	Ответ международного экспертного сообщества на План Путина-Киссинджера Ответ на План «Группы Бойсто» Опасные фантазии, в соответствии с которыми т.н. российско-американский «кондоминиум» может решать судьбы других независимых государств, должны быть бесповоротно отправлены на свалку истории. Мы, нижеподписавшиеся, решительно отвергаем «План из 24 шагов по решению украинского кризиса», обнародованный в газете «Коммерсантъ» в России и журнале The Atlantic в США. Этот негодный план появился в результате реализации инициативы Track II с участием российских и американских участников, недавно встречавшихся на финском острове Бойсто при поддержке Министерства иностранных дел Финляндии, Корпорации Карнеги (Нью-Йорк) и Института мировой экономики и международных отношений РАН (ИМЭМО). Мы категорически возражаем против недопущения украинцев к этой инициативе. Такое решение усиливает худшие инстинкты, господствующие в России, а также среди некоторых американцев. В соответствии с этим подходом Украина не является независимой страной, а Россия, по согласованию со США, может определять ее судьбу. Тот факт, что никто из представителей Украины не был приглашен к участию обсуждения Плана из 24 шагов, исключает эту инициативу из любого серьезного рассмотрения. Не прибегая к анализу каждого неприемлемого «шага», выскажем четыре замечания. Первое. Инициатива трактует российскую и украинскую стороны равными в своей ответственности, не признавая того факта, что именно Россия является агрессором, вторгшимся в Украину. Ошибочность подобного подхода особенно выразительна в той части плана, где содержится призыв к «отводу как российских, так и украинских вооруженных сил из зон конфликта на согласованное расстояние». Украина не нападала на Россию и не пыталась ограничить ее суверенитет. Украинские власти имеют полное право и даже обязанность противостоять враждебным иностранным войскам на своей территории. Россия же должна вывести все свои войска с Украины и прекратить нападения и вторжения, направленные против ее соседа. Второе. Инициатива отмечает ряд «гуманитарных, правовых, а также социальных и культурных вопросов», относящихся к компетенции исключительно украинцев, а не россиян или американцев. Еще раз подчеркиваем, что исключение украинцев из этого процесса неприемлемо. Третье. Похоже, что те, кто подписался под инициативой, согласились с захватом и аннексией Крыма Россией, несмотря на нарушение ею международного права и соглашений о нерушимости международных границ. Считаем неприемлемыми рекомендации, какие на практике могут стать причиной появления еще одного замороженного конфликта в Европе со всеми вытекающими из этого последствиями для внутренней и внешней безопасности стран — соседей России. Мы отвергаем призыв авторов инициативы к «обсуждению правовых проблем относительно статуса Крыма», поскольку это было бы не только предельно несправедливым, но и создало бы опасный прецедент. Четвертое. Инициатива призывает предоставить постоянные гарантии «внеблоковому статусу Украины». Подобные ограничения относительно отношений Украины в сфере безопасности, включая те, какие определены в Партнерстве НАТО ради мира и Хартии об особом партнерстве НАТО—Украина с 1997 года, являются серьезным нарушением национального суверенитета Украины. Кроме того, это означало бы вознаграждение режима Путина за его возмутительные действия, что абсолютно неприемлемо. Хотя инициатива вызывает множество других вопросов, но мы сосредоточили свое внимание на самом вопиющем. Главное заключается в том, что Россия должна положить конец агрессии против Украины, отвести свои войска и своих боевиков, аннулировать аннексию Крыма, прекратить использовать энергетические и экономические рычаги для наказания Украины и других своих соседей. Без такой трансформации Россия никогда не станет цивилизованным государством, в котором заслуживают жить ее граждане. До тех пор, пока Россия не сделает это, мировое сообщество должно усилить санкции против режима Путина и немедленно предоставить Украине соответствующую помощь (в частности, военное оборудование, сотрудничество в разведывательной сфере). Украина обращалась за этой помощью, поскольку нуждается в ней, чтобы защитить себя. Было бы серьезной ошибкой рассматривать Украину как якобы проблему в отношениях между Западом и Россией. Украина – это полноценное государство, обладающее всеми правами, предоставленными всем суверенным государствам Уставом ООН и Парижской хартией 1990 года. Ее границы и территориальная целостность официально признаны Российской Федерацией согласно Будапештскому меморандуму 1994 года и Российско-Украинскому межгосударственному договору 1997 года. Эти документы являются основой безопасности в Европе. Если игнорировать эти основополагающие документы или проявлять к ним неуважение, то это приведет к серьезным последствиям для других европейских государств. Опасные фантазии, согласно которым т.н. российско-американский «кондоминиум» может решать судьбу других независимых государств, должны быть бесповоротно отправлены на свалку истории. Подписали: Ханнес Адомайт, College of Europe Андерс Аслунд, старший научный сотрудник, Peterson Institute for International Economics Ирина Бекешкина, директор, Фонд демократтических инициатив им. Илька Кучерива, старший научный сотрудник, Институт социологии Национальной Академии наук Стивен Бланк, старший научный сотрудник, American Foreign Policy Council Фальк Бомсдорф, директор, Фонд Фридриха Науманна, Москва, 1993-2009 Эллен Борк, старший научный сотрудник, Foreign Policy Initiative Анна Борщевская, Европейский фонд за демократию Роберт Бринкли, бывший посол Великобритании в Украине Вячеслав Брюховецкий, почетный президент университета "Киево-Могилянская академия" Мэттью Брайза, экс-посол, директор, International Centre for Defence Studies, Tallinn, Estonia Ян Бжезинский, бывший заместитель Секретаря обороны США по вопросам Европы и НАТО Евгений Быстрицкий, исполнительный директор Международного фонда "Відродження" Джордж Чопивский-младший, президент Chopivsky Family Foundation Сюзан Корк, директор евразийских программ Freedom House Лорн Кранер, бывший помощник Госсекретаря США Чарльз Дэвидсон, издатель, журнал The American Interest Джим Дентон, World Affairs Journal Надежда Дюк, вице-президент Национального фонда в поддержку демократии Пола Добрянски, посол Вольфганг Айхведе, доктор. основатель Института Восточно-Европейский исследований, Марта Фарион, президент Киево-Могилянского фонда Америки Джулия Финли, посол, экс-постпредставитель США в ОБСЕ Александр Фисун, профессор политических наук, Харьковский национальный университет, Йорг Форбриг, профессор Элисон Фортьер Джеффри Гедмин, Университет Джорджтауна Карл Гершман, президент National Endowment for Democracy Алена Гетманчук, директор Института мировой политики, Киев Пол Гобл Джеймс Грин, Former head of NATO Liaison Office, Ukraine Джанет Ганн, бывший аналитик, МИД Великобритании Майкл Хальтцель, Центр Трансатлантических исследований, Университет Джона Хопкинса Алексей Гарань, профессор политологии, Университет Киево-Могилянская Академия Джон Хербст, бывший посол США в Украине, директор центра Евразии при Атлантическом совете Джеффри Хиршберг Владимир Горбач, политический аналитик Института Евроатлантического сотрудничества Ярослав Грицак, профессор Украинского Католического Университета, Львов Андрей Илларионов, старший научный сотрудник, Институт Катона Дональд Дженсен, аналитик Центра трансатлантических отношений при Университете Джонса Хопкинса Адриан Каратницкий, старший научный сотрудник Atlantic Council Ричард Каузларич, бывший посол США в Азербайджане и Боснии и Герцеговине Джейми Кирчик, старший научный сотрудник Foreign Policy Initiative Евгений Киселев, журналист Игорь Клямкин, вице-президент Liberal Mission Foundation Иванна Клымпуш-Цинцадзе, исполнительный директор "Ялтинская европейская стратегия", член набсовета Украинского кризисного медиа-центра Джеймс Кольбе, Senior transatlantic fellow, German Marshall Fund of the United States Антонина Колодий, профессор, глава кафедры политических наук и философии Львовского регионального института государственного управления Дэвид Крамер, президент Freedom House Роберт Макконнелл, McConnell & Associates Майкл Макфол, Стэндфордский университет Алексей Мельник, директор, Foreign Relations and International Security Programmes, Razumkov Centre Мари Мендрас, Sciences Po Ли Меррик, British DA Kyiv; director, NATO Liaison Office in Ukraine, 1995-2003 Вес Митчелл, президент Center for European Policy Analysis Альберто Мора, Гарвардский университет Юлия Мостовая, главный редактор газеты "Зеркало недели. Украина" Алекс Мотыль, Университет Рутгерс-Ньюарк Джош Муравчик, политолог, сотрудник Школы углубленных международных исследований Джона Хопкинса Джеймс Никси, глава программ по России и Евразии в британском аналитическом центре Chatham House Крейг Олифант, Foreign Policy Centre Леся Оробец, депутат Верховной Рады Украины и секретарь комитета по вопросам иностранных дел Инна Пидлуска, заместитель исполнительного директора, International Renaissance Foundation Арч Паддингтон, вице-президент по вопросам исследований Freedom House Анатолий Рачок, генеральный директор, Центр Разумкова Рой Рив, экс-посол Великобритании в Украине Георгий Сатаров, президент фонда "ИНДЕМ" Дэвид Саттер, американский публицист и журналист Рэнди Шонеманн, президент консалтинговой компании Orion Strategies Олег Шамшур, экс-посол Украины в США Джеймс Шерр, сотрудник программы по России и Евразии в аналитическом центре Chatham House Андрей Шевченко, первый заместитель председателя Комитета по вопросам прав человека, национальных меньшинств и межнациональных отношений Лилия Шевцова Юрий Шведа, Associate professor, Lviv Ivan Franko National University Роланд Смит, экс-посол Великобритании в Украине Мария Снеговая, колумнист газеты «Ведомости» Александр Сушко, директор по вопросам исследований института Евро-Атлантического сотрудничества Строуб Тэлботт, бывший заместитель Госсекретаря США Уильям Тейлор, бывший посол США в Украине и вице-президент Института мира США по вопросам Ближнего Востока и Африки Эд Верона, бывший президент Российско-Американского совета по вопросам бизнеса и главный советник McLarty Associates Мелани Вервир, бывший посол США в Global Women's Issues при ООН Курт Волкер, исполнительный директор McCain Institute Кристофер Уокер, исполнительный директор Международного форума демократических исследований Национального фонда поддержки демократии США Леон Визельтир, американский писатель и журналист Морган Уильямс, председатель Украинско-Американского совета по вопросам бизнеса Майкл Вайс, главный редактор The Interpreter и сотрудник Institute of Modern Russia Сэр Эндрю Вуд, ассоциированный сотрудник Chatham House и бывший посол Великобритании в России Юрий Якименко, заместитель генерального директора Центра Разумкова Уолтер Зарицкий, директор центра Американско-украинских отношений Йозеф Зиссельс, председатель Ассоциации еврейских организации и общин Украины и глава конгресса этнических общин Украины Примечание: организации упомянуты только для целей идентификации. http://www.theatlantic.com/international/archive/2014/09/response-boisto-peace-plan-ukraine-russia-us/379428/ http://zn.ua/columnists/otvet-na-plan-gruppy-boysto-151975_.html (Read Comments | Comment on this)
11:19p	У.Черчилль: «Мы будем драться на пляжах» Речь премьер-министра У.Черчилля в Палате Общин. Лондон, 4 июня 1940 г. С того момента, как французская оборона у Седана и Меза была прорвана к концу второй недели мая, только безотлагательное отступление к Амьену и на юг могло стать единственным спасением для Британской и Французской Армий, которые, выступив по просьбе Бельгийского короля, вошли в Бельгию; но этот стратегический факт не был сразу осознан. Французское Главное Командование надеялось, что можно будет закрыть образовавшуюся брешь, и что северные армии до сих пор хорошо управляемы. Кроме того, такого рода отступление, наверняка, повлекло бы за собой уничтожение всей Бельгийской Армии, состоящей более чем из 20 дивизий, и потерю всей Бельгии. Таким образом, когда мощь и замыслы немецкого продвижения стали ясны, и когда новый Французский Генералиссимус генерал Вейган принял командование и занял место генерала Гамелена, Французской и Британской Армиями была предпринята попытка помочь бельгийцам и в тоже время дожидаться помощи от новой Французской Армии, которая должна была выступить через Сомму. Однако немецкий прорыв прорезал как острая коса правый фланг и тыл северных частей армий. Восемь или девять бронетанковых дивизий, в каждой из которых было около четырех сотен разного рода бронированной техники, тщательно подобранных, чтобы они могли быть дополняемы и делимы на более мелкие самостоятельные части, перерезали все коммуникационные линии между нами и основными французскими силами. Таким образом, были разрушены наши коммуникации для поставки провизии и боеприпасов, которые в первую очередь шли в Амьен, далее через Аббевилль, и затем вдоль побережья – в Булонь и Кале, и так почти до Дюнкерка. За этой бешеной атакой техники шло несколько немецких моторизованных дивизий, а за ними относительно медленно брела тупая грубая масса обычной немецкой армии и немецкого народа, которые всегда готовы к тому, чтобы его вели протаптывать дорогу в новые страны, где царит свобода и покой, которых они никогда не знали. Я сказал: этот удар бронированной косы почти достиг Дюнкерка – почти, но не совсем. Булонь и Кале были местами отчаянных сражений. Защитники оставили Булонь, только подчинившись приказам. Стрелковая бригада, 60-е стрелки, стрелки Королевы Виктории с батальоном британских танков и 1.000 французских воинов, все вместе – около четырех тысяч, защищали Кале до последнего. Британскому бригадному генералу дали час, чтобы сдаться. Но он с презрением отверг предложение, и прошло четыре дня напряженных уличных сражений, прежде чем воцарилась тишина, которая ознаменовала конец беспримерного сопротивления. Только 30 оставшихся бойцов были подобраны Военно-Морским Флотом, и мы не знаем судьбы их товарищей. Однако их самопожертвование было не напрасным. По крайней мере две танковые дивизии, которые иначе были бы брошены против Британских Экспедиционных Войск, должны были быть отправлены, чтобы победить их. Бына написана еще одна страница славы пехотных дивизий, а выигранное время позволило французским войскам удержать Гравелен. Таким образом, оказалось, что порт Дюнкерка остался открыт. Когда стало ясно, что невозможно восстановить проход к Амьену основных французских армий, остался единственный выход. На самом деле, казавшийся невозможным. Бельгийские, Британские и Французские Армии были практически окружены. Единственное возможное отступление – к одному порту и его побережью. Со всех сторон давили мощные атаки и самые страшные – с неба. Когда, теперь уже две недели назад, я попросил организовать собрание Палаты сегодня, я боялся этого жребия объявить самую страшную военную катастрофу, которая когда-либо происходила в нашей долгой истории. Я полагал и некоторые соглашались со мной – что, возможно, 20.000 или 30.000 солдат должны будут принять участие в военных действиях. Казалось несомненным, что иначе вся Французская Первая Армия и все Британские Экспедиционные Войска к северу от линии Амьенс-Аббевилль либо будут разбиты в сражениях, либо будут вынуждены сдаться из-за нехватки продовольствия и боеприпасов. Это – тяжелые и мрачные известия, к которым я неделю назад призывал приготовиться Палату и народ. Все: остов, сердце, цвет Британской Армии, на чем и вокруг чего мы должны были создать и создавали в последние годы наши вооруженные силы, казалось недалеко от смерти на полях или к сдаче в постыдный и изнурительный плен. Таковы были перспективы неделю назад. Но еще один удар, который можно было считать смертельным, обрушился на нас. Король бельгийцев призвал нас придти к нему на помощь. Если бы этот правитель и его правительство активно сотрудничало с Союзниками, с теми, кто избавил их страну от гибели в прошлой войне, и не искали бы спасения в том, что оказалось фатальным бездействием, Французская и Британская Армии могли благополучно еще в самом начале событий спасти не только Бельгию, но, возможно, даже Польшу. Но даже в последний момент, когда Бельгия уже подверглась нападению, и Король Леопольд призвал нас оказать помощь, даже в последний момент мы пришли. Он и его храбрая и хорошо подготовленная Армия, которая составляет около полумиллиона, охраняла наш левый фланг и, таким образом, прикрывала наш единственный путь отступления к морю. Неожиданно, без каких-либо предупреждений, руководствуясь не советом своих Министров, а своими личными соображениями, он сдал полномочия Немецкому Командованию, предал свою Армию и оставил незащищенным весь наш фланг и наши пути к отступлению. Неделю назад я просил Палату воздержаться от окончательных оценок, потому что не все было до конца ясно, но теперь я считаю, что мы должны подвести итоги в этом печальном эпизоде. Капитуляция Бельгийской Армии вынудила Британцев, как можно скорее закрывать своим флангом проход к морю длинной более 30 миль. Иначе всё было бы кончено и все мы бы разделили бы судьбу, к которой приговорил Король Леопольд самую сильную армию, которую когда-либо создавала его страна. Таким образом, каждый, кто проследит ход операции по карте увидит, что был потерян контакт между Британцами и двумя из трех корпусов, составляющих Первую Французскую Армию, которые были еще дальше от берега, чем мы; и казалось невозможным, что кто-нибудь еще из Союзнических войск сможет добраться до побережья. Враг атаковал мощно и свирепо со всех сторон, и его основная сила – сила численно превосходящих Военно-Воздушных Сил, была брошена в бой, а также направлена на Дюнкерк и на побережье. Концентрируя свою мощь на узкой линии отхода к морю, с востока и с запада, противник открыл артиллерийский огонь по берегу, единственному, к которому могли подходить и уходить корабли. Они напичкали магнитными минами каналы и моря; посылали волны бомбардировочной авиации, используя иногда более сотни в каждом налете, чтобы сбрасывать свои бомбы на единственный оставшийся пирс и на песчаные дюны, в которых укрывались войска. Их подводные лодки, одна из которых была потоплена, и моторные суда собирали свою смертельную дань с огромного количества отплывающих спасательных кораблей. В течение четырех-пяти дней продолжалось напряженное сражение. Все их бронетанковые дивизии – или то, что от них осталось, – с огромным количеством пехоты и артиллерии, тщетно бросались на все сужающийся и уменьшающийся участок, где боролись Британские и Французские Армии. Тем временем, военно-морские силы Великобритании, с помощью бессчетного количества торговых моряков, изо всех сил старались помочь посадить на корабли Британские войска и войска Союзников; были задействованы 220 легких эсминцев и 650 других кораблей. Они вынуждены были работать у трудного побережья, часто при плохой погоде, под почти непрекращающимися бомбовыми атаками и под все увеличивающимся артиллерийским огнем. Кроме того, само море, как я уже сказал, не было свободным от мин и торпед. И в таких условиях они держались, без отдыха или отдыхая совсем немного, дни и ночи напролет, выполняя рейс за рейсом через смертельные воды, каждый раз привозя спасенных солдат. Количество людей, которых они вернули на Остров, – это мерило их преданности и храбрости. Санитарные корабли, которые переправляли многие тысячи Британских и Французских раненых, явно выделяясь, представляли собой особую цель для нацистских бомб; но мужчины и женщины на борту этих кораблей ни одно мгновение не колебались, выполняя свой долг. Между тем, Королевские Военно-Воздушные Силы, давно уже вступившие в бой своими континентальными силами, в той степени в какой позволяла досягаемость с баз, подключили часть основных сил истребительной авиации метрополии, и сражались с немецкими бомбардировщикам и с огромным числом истребителей, которые защищали их. Это было затяжное и свирепое сражение. И вдруг поле битвы просветлело, грохот и шум на мгновение – только на мгновение – стих. Чудо избавления, достигнутое доблестью, упорством, блестящей дисциплиной, безупречной службой, находчивостью, мастерством, непобедимой преданностью, является доказательством нам всем. Плохое управление немецких войск привело к тому, что они даже не смогли серьезно помешать эвакуации. Королевские Военно-Воздушные Силы сковали большую часть немецких Воздушных Сил, и нанесли удар, принесший противнику потерь по крайней мере четыре к одному; Военно-морской Флот, используя около 1.000 кораблей всех видов, спасли более 335.000 Британских и Французских военных из пасти смерти и позора на их родную землю, к делам, которые их еще ожидают. Конечно, мы не должны характеризовать это спасение как победу. Войны не выигрываются эвакуациями. Но надо отметить, что в самом этом спасении действительно есть победа. Эта победа Военно-Воздушных Сил. Многие наши солдаты, возвращаясь, не видели Воздушные Силы в действии; они видели только немецкие бомбардировщики, которым удалось уйти от атак наших истребителей. И поэтому они недооценивают достижения наших летчиков. Я слышал много разговоров об этом. И поэтому я хочу сделать небольшое отступление. Это было великое испытание сил Британских и Немецких Воздушных ВВС. Можете ли вы представить себе большую задачу для немцев в воздухе, чем сделать эвакуацию с этих берегов невозможной, и потопить все корабли, которые только они смогут обнаружить, т.е. сотни? Могла ли тогда быть задача большей военной важности и значения, чем эта? Они старались изо всех сил, но встретили отпор; и их планы были сорваны. Мы вытащили Армию, а они заплатили четырехкратно за любую нашу потерю. Огромное количество немецких самолетов – а мы знаем, что немцы весьма храбрая раса – отворачивало назад, атакуемые вчетверо меньшими силами Королевских ВВС. За двенадцатью самолетами охотились двое. Один самолет противника вышел из боя от одной лишь демонстрации атаки нашим самолетом, у которого уже не было боеприпасов. Все типы наших самолетов – Харрикейн, Спитфайр и новый Дефиант – и все наши летчики доказали, что они сильнее, чем все те противники, с которыми им пришлось сталкиваться до сих пор. Когда мы учтем, насколько большим станет наше преимущество, когда мы будем защищать небо над Британией против атак с моря, я должен сказать, что нахожу эти обстоятельства прочной основой, на которую мы можем уверенно рассчитывать. Я отдаю должное нашим молодым летчикам. Французская Армия была в это время сильно отброшена назад натиском нескольких тысяч танков. Не может ли так случиться, что дело всей цивилизации будут защищать своим мастерством и преданностью несколько тысяч летчиков? Никогда не было, я полагаю, во всем мире, во всей военной истории, такой возможности у молодежи. Рыцари Круглого Стола, Крестоносцы, все уходит в прошлое – и не только потому, что прошло много веков. Эти молодые люди, которые вылетают с каждым рассветом защищать свою родную землю и все, за что мы боремся, держат в своих руках машины колоссальной разрушительной силы. О них можно сказать: Каждый рассвет приносил благородный шанс И каждая возможность звала благородного рыцаря{1} Они заслуживают нашей признательности, как и все храбрые воины, которые были и будут готовы отдать все, и в том числе свою жизнь, за Родину. Возвращаясь к Армии. В длинной череде крайне лютых битв, сражаясь на трех фронтах сразу, две-три дивизии вели бои против такого же или несколько превосходящего количества вражеских войск. Они свирепо сражались на земле, которая многим из нас так знакома, в этих боях наши человеческие потери превысили 30.000 убитыми, ранеными и пропавшими без вести. Я воспользуюсь случаем, чтобы выразить сочувствие Палаты Общин всем, кто сейчас переживает тяжелые утраты или кто еще в неведении о судьбе своих близких. Президент Министерства Торговли{2} сегодня не присутствует здесь. Его сын был убит, и многие в Палате испытали резкую боль от понесенного тяжелого горя. Но вот что я скажу о тех, кто пропал без вести: много раненых благополучно вернулись домой в свою страну, и я бы сказал, что многие из тех, кто объявлен пропавшими без вести, однажды могут вернутся домой, так или иначе. В суматохе этой битвы было неизбежно, что многие окажутся в таком положении, когда честь не требует от них продолжать оказывать сопротивление. Мы можем противопоставить потерям, составляющим свыше 30.000 человек, гораздо более тяжелый урон, несомненно нанесенный противнику. Но наши материальные потери огромны. Вероятно, мы потеряли одну треть солдат, по сравнению с потерями в начальных сражениях в прошлой войне с 21 марта 1918 года, но мы потеряли почти все вооружение, весь наш транспорт, всю бронетехнику, которые были у северной армии. Эти потери несомненно приведут к дальнейшей задержке роста нашей военной мощи. Этот рост не идет, так как мы надеялись. Все лучшее, что мы могли дать, мы отдали Британским Экспедиционным Силам, и, хотя нельзя сказать, что у них было желаемое количество разного рода техники, все же армия была хорошо вооружена. У них были все новинки, которые только могла произвести наша промышленность, и все это пропало. Это серьезная задержка. Сколько еще так будет продолжаться, зависит от того, какие усилия мы будем прилагать здесь, на Острове. Такого напряжения сил, которое мы видим сейчас, еще не знала наша история. Работа идет повсюду, днем и ночью, по воскресеньям и в рабочие дни. Капитал и Рабочие отбросили свои интересы, права и обычаи и направили все на общие нужды. Уже хлынул поток снаряжения. И нет таких причин, которые бы не позволили нам преодолеть неожиданные и серьезные потери, свалившиеся на нас, не задерживая этим развертывание нашей основной программы. Тем не менее наша благодарность судьбе за спасение нашей Армии и стольких людей, чьи близкие пережили мучительную неделю, не должна затмить тот факт, что то, что произошло во Франции и Бельгии, – колоссальное военное бедствие. Французская армия ослабла, Бельгийская армия сдалась, большая часть укрепленных позиций, на которые мы так рассчитывали, потеряна, многие ценные шахты и заводы перешли к врагу, все порты Канала – в руках противника со всеми вытекающими отсюда трагическими последствиями, и мы должны ожидать другого удара, который будет практически немедленно нанесен по нам или по Франции. Нам сообщили, что у господина Гитлера уже есть план высадки на Британские Острова. Это то, о чем часто раньше помышляли. Когда Наполеон расположился у Булони на год со своими плоскодонками и своей Великой Армией, ему сказали: Много трудностей нас ждет в Англии. И их будет несомненно гораздо больше, так как Британские Экспедиционные Силы вернулись. На всю задачу защиты нашего дома от вторжения, конечно, сильно влияет тот факт, что в настоящий момент мы имеем на Острове гораздо более мощные вооруженные силы, чем когда-либо в этой войне или в прошлой. Но это не будет длиться вечно. Мы не должны довольствоваться оборонительной войной. У нас есть долг перед Союзником. Мы должны заново сформировать и построить Британские Экспедиционные Силы, под руководством доблестного Главнокомандующего, Лорда Горта. Этот процесс идет полным ходом; но пока мы должны поставить нашу оборону на такой уровень организации, при котором будет требоваться наименьшее возможное количество войск, чтобы оказать эффективную защиту, и при котором будут осуществимы наиболее мощные наступательные действия. Этим мы сейчас занимаемся. И было бы очень уместно, если Палата выразит желание обсудить этот вопрос на закрытом Заседании. Не потому, что правительству нужно будет раскрыть в больших подробностях военные секреты, а для того, чтобы мы смогли провести дискуссию свободно, не сдерживаясь и не опасаясь ежесекундно, что враг прочитает все на следующий день; и Правительство сможет извлечь выгоду из открыто высказанных точек зрения от всех органов Палаты с их знаниями многих частей страны. Я понимаю, что будут сделаны некоторые запросы, к которым с готовностью присоединится Правительство Его Величества. Мы посчитали необходимым ужесточить меры не только против вражеских чужеземцев, подозрительных лиц других национальностей, но и против британцев, которые могут стать опасны или принести вред, если война перекинется на землю Великобритании. Я знаю, что есть очень много людей, которых затронули наши антинацистские распоряжения, но которые являются яростными врагами Нацистской Германии. Я очень сожалею об этом, но мы не можем сейчас, в напряжении сегодняшних дней, разобраться в этом со всеми желаемыми подробностями. Если будут попытки забросить парашютный десант и последует сопутствующая этому битва, этим людям лучше будет быть в стороне, ради них самих и ради нас. Однако есть другая группа людей, к которым я не питаю никаких симпатий. Парламент наделил нас правом железной рукой пресекать любую активность какой-либо «пятой колонны» в Британии и мы будем пользоваться этим правом без тени сомнения, до тех пор пока не будем убеждены, и даже более чем убеждены в том, что это зло среди нас успешно уничтожено. Возвращаясь снова, и в этот раз с более общих позиций, к вопросу вторжения, я бы отметил, что не было ни одного периода за все эти долгие века, которыми мы гордимся, когда бы нашему народу могла быть дана абсолютная гарантия против вторжения, и еще меньше – против серьезных набегов. Во времена Наполеона, тот же ветер, который нес его корабли через Канал, мог бы отогнать блокирующий флот. Всегда был шанс, который вдохновлял и обманывал воображение многих тиранов с Континента. Много рассказано сказок. Нас убеждали, что новые методы ведения войны будут воплощены в реальности, и теперь, когда мы видим новые затеянные злодеяния, изобретательность нападения, которые показывает наш враг, мы, несомненно, должны готовиться к любого рода новым стратагемам и новым жестоким и предательским маневрам врага. Я считаю, что ни одна идея не должна считаться до такой степени абсурдной, что ее не стоит учитывать, а надо смотреть на нее исследовательским, но в то же время, я надеюсь, спокойным взглядом. Мы никогда не должны забывать о силах моря и воздуха, которые мы можем использовать. Я полон уверенности в том, что если все выполнят свой долг, если мы не будем пренебрегать ничем, и если принять все меры, так как это делалось до сих пор, мы снова докажем, что мы способны защитить наш родной Остров, перенесем бурю войны, и переживем угрозу тирании, если потребуется – в течение многих лет, и, если потребуется, – одни. В любом случае, это то, что мы собираемся попробовать сделать. Таково решение Правительства Его Величества – каждого его члена. Такова воля Парламента и нации. Британская Империя и Французская Республика, соединенные вместе общим делом и задачей, будут защищать до смерти свою Родину, помогая друг другу как хорошие товарищи на пределе своих сил. Даже если огромные просторы Европы, многие древние и прославленные Государства пали или могут попасть в тиски Гестапо и других гнусных машин Нацистского управления, мы не сдадимся и не проиграем. Мы пойдем до конца, мы будем биться во Франции, мы будем бороться на морях и океанах, мы будем сражаться с растущей уверенностью и растущей силой в воздухе, мы будем защищать наш Остров, какова бы ни была цена, мы будем драться на пляжах, мы будем драться на побережьях, мы будем драться в полях и на улицах, мы будем биться на холмах; мы никогда не сдадимся, и даже, если так случится, во что я ни на мгновение не верю, что этот Остров или большая его часть будет порабощена и будет умирать с голода, тогда наша Империя за морем, вооруженная и под охраной Британского Флота, будет продолжать сражение, до тех пор, пока, в благословенное Богом время, Новый Мир, со всей его силой и мощью, не отправится на спасение и освобождение старого. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . {1} Из поэмы «Смерть Артура». – Прим. перев. {2} Сэр Эндрю Дункан Оригинал: We shall Fight on the Beaches: http://www.winstonchurchill.org/learn/speeches/speeches-of-winston-churchill/128-we-shall-fight-on-the-beaches (Read Comments | Comment on this)

<< Previous Day

2014/09/01 [Calendar]

Next Day >>