Андрей Илларионов's Journal

Отец-основатель современной Украины
В истории США есть термин, относящийся к людям, овеянным особым уважением и признательностью, – Founding Fathers, Отцы-Основатели. Отцами-основателямии США стала плеяда выдающихся революционных лидеров, объединивших Тринадцать колоний, отстоявших их независимость в войне с Великобританией, заложивших основы государственности США на принципах республиканизма и классического либерализма – Джон Адамс, Джон Джей, Бенджамин Франклин, Джеймс Мэдисон, Александр Гамильтон, Томас Джефферсон, Джордж Вашингтон.

Отцом-основателем современной Украины, главным родителем украинской независимости стал Леонид Макарович Кравчук (1934-2022).

На заданный мне пару лет назад на одном из патриотических украинских каналов вопрос: «Кого Вы считаете наиболее выдающимся президентом Украины?» я сразу же ответил: «Кравчук!» Тогда это был, кажется, единственный тезис, не только заставивший передернуть плечами мою визави, но и вызваший поток гневных комментариев – как можно так относиться к этому «коммунисту», «партократу», «бюрократу»...

Возмущение украинской патриотической молодежи можно понять. Его даже можно отчасти разделить – в жизни и действиях Леонида Макаровича было немало серьезных ошибок.

Но в его активе есть три выдающиеся достижения, какие перевешивают все его ошибки:
- Кравчук сыграл ключевую роль в роспуске советской империи.
- Кравчук принял роды современной украинской государственности.
- Кравчук заложил основы демократического политического режима в Украине.

Без Кравчука, без его решающих переговоров с Горбачевым летом 1991 года, без его принципиальной позиции на переговорах с Ельциным и Шушкевичем в Вискулях в декабре 1991 года советская империя, пусть в измененном виде, могла продлить свое существование.

Без Кравчука не было бы независимой Украины.

Именно Кравчуку, его выдержке, терпимости, мудрости, заложенной им бесценной традиции мирного и достойного ухода с высшего государственного поста – даже при сомнительных результатах президентских выборов – Украина обязана тем, что она не пошла по авторитарному пути ее восточнославянских сестер, России и Беларуси, – по пути ельцинизма, лукашизма, путинизма.

К Леониду Макаровичу можно предъявить немало претензий.
Однако все познается в сравнении.
Достаточно вспомнить хотя бы немногое из того, что за три десятилетия произошло (или же, наоборот: не случилось) в Украине по сравнению с соседями.

В отличие от соседей – в новой Украине не было:
- узурпации государственной власти,
- государственных переворотов,
- парламентов, расстрелянных из танков,
- театральных зрителей, задушенных газами,
- детей, их родителей и учителей, сожженных огнеметами в школах,
- сотен тысяч граждан, убитых в бесконечных войнах.

Украина никогда ни на кого не нападала и никогда не участвовала в чужих агрессиях.
Украина участвовала в защите других (как в 2008 году) и защищалась сама (в 2003 году и с 2014 года).
Самим фактом своего существования Украина предложила мирную ненасильственную альтернативу своим ближним и дальним соседям.

За время независимости в Украине на свободных выборах были избраны 6 (шесть!) президентов.
В отличие от...

В этом и многом другом – видимом и невидимом – лежит великая заслуга Леонида Макаровича Кравчука.

Размышляя о том, что именно позволило партийному работнику с 33-летним стажем, многолетнему сотруднику отделов коммунистических идеологии, пропаганды, агитации, второму секретарю ЦК компартии Украины сделать то, что он смог совершить на крутом историческом рубеже начала 1990-х годов, на ум приходит, возможно, ключевой фактор – небольшая, казалось бы, ошибка в кадровой политике КПСС. Ошибка, допущенная в свое время партийными кадровиками в отношении молодого человека, десятилетия спустя сыгравшего кючевую роль в революции, уничтожившей советскую империю и освободившей сотни миллионов людей из плена коммунистического тоталитаризма.

Сам Леонид Макарович не раз публично говорил о том, что переворот в его вглядах произошел благодаря информации о голодоморе, с которой он ознакомился, когда стал вторым секретарем компартии Украины.

Но в восьмичасовом разговоре, подаренном мне судьбой несколько лет тому назад, Леонид Макарович приоткрыл несколько эпизодов своей биографии, возможно, в не меньшей степени повлиявших на формирование его мировоззрения.

Будущий президент родился на Волыни, когда та находилась в составе Польши. Той самой – «панской», согласно советской историографии. Во время нашего разговора Леонид Макарович описывал тяжелую работу своей матери в хозяйстве польского осадника, кражу им, четырехлетним ребенком, яблока из хозяйского сада, наказание, полученное им от хозяйки. Обида за причиненную несправедливость не была забыта и восемь десятилетий спустя.

«А в 1939 году пришли наши», – продолжил Кравчук. «И наступил голод. Выжили чудом».

То есть при поляках было много всего, тяжелого и неприятного, включая и несправедливость по отношению к нему лично. Но голода не было. Люди не умирали. А при «наших» наступил голод. Для всех.

Голод длился два года, продолжал рассказывать Кравчук. В 1941 году голод прекратился – пришли немцы. Голода не было три года, до 1944 года, до нового прихода «наших».

Когда в деревню пришли немцы, они собрали жителей. Офицер вермахта через переводчика спросил семилетнего Леню: «В школу ходишь?» «Нет», – ответил мальчик. В деревне при «наших» школы не было. «Школа будет. А ты будешь учиться», – сказал немецкий офицер. И, действительно, вскоре Леня Кравчук пошел в открытую немцами школу и учился следующие три года.

Коммунистические кадровики, включившие во все анкеты вопрос: «Находился ли гр-н (или его родственники) на оккупированной территории?», тщательно отслеживавшие факт проживания анкетируемого на территории другого государства, при другом политическом режиме, хорошо понимали экзистенциальную идею тоталитаризма – недопустимость знакомства граждан, претендующих на сколько-нибудь заметное место в системе власти, с любой альтернативой, прежде всего с альтернативами в образе жизни и политическом устройстве. Они-то знали, что и панская Польша и германский оккупационный режим по сравнению с советским тоталитарным концлагерем для миллионов советских рабов могли оказаться вполне привлекательными вариантами.

Наряду с этим знакомством с возможными альтернативами свою роль, очевидно, сыграли и «жуткий опыт личного осознания тотальной беззащитности простого человека перед слепой силой тотального государства», и память «о непредсказуемых репрессиях коммунистического режима, регулярно организуемых им чудовищных голодоморах», и «глубокое и искреннее уважение к женщине». Это были те же факторы, какие сыграли, похоже, подобную же роль и в формировании мировоззрения Михаила Горбачева – другого автора грандиозной освободительной революции на територии СССР, сопровождавшейся минимальными по историческим меркам проявлениями насилия. С которым у Леонида Кравчука, как и полагается большим людям, были весьма непростые отношения.