|
|
Пишет Записки мизантропа (![[info]](http://lj.rossia.org/img/syndicated.gif){kind=small} lj_avmalgin)@ 2019-02-07 07:30:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
Против течения
На мою колонку на "Радио Свободе" - о "Веймарской России" - ответил из Америки историк Александр Янов. Он оптимист и считает, что после Путина следует ожидать оттепель - последнюю и окончательную.
«Жаль только — жить в эту пору прекрасную уж не придется — ни мне, ни тебе».
Ей-богу, я не пророк. Я историк русского национализма. От самого его начала в XV веке, когда фигурировал он еще в зародышевой форме православного фундаментализма (иосифлянства, стяжательства), до того, как превратился в полноформатную государственную идеологию в XVII, был уничтожен Петром в XVIII, снова стал государственной идеологией в XIX и до "особого пути России" в XX–XXI столетиях. Да, конечно, то обстоятельство, что вся история русской государственности открывается передо мной благодаря этому как на ладони (я называю это целостным, холистским, если хотите, подходом к истории), дает мне некоторое преимущество.
В частности, это дает мне возможность, опираясь на опыт прошлого, предсказывать порою будущие метаморфозы русской государственности (что, впрочем, не исключает ошибок). Вот и весь секрет. С пророчеством это, право же, ничего общего не имеет. Именно поэтому очень искренняя и лестная для меня статья Андрея Мальгина о моей "Веймарской России" вызвала недоумение: он представил меня в ней именно провидцем.
ЧИТАТЬ
На мою колонку на "Радио Свободе" - о "Веймарской России" - ответил из Америки историк Александр Янов. Он оптимист и считает, что после Путина следует ожидать оттепель - последнюю и окончательную.
«Жаль только — жить в эту пору прекрасную уж не придется — ни мне, ни тебе».
Ей-богу, я не пророк. Я историк русского национализма. От самого его начала в XV веке, когда фигурировал он еще в зародышевой форме православного фундаментализма (иосифлянства, стяжательства), до того, как превратился в полноформатную государственную идеологию в XVII, был уничтожен Петром в XVIII, снова стал государственной идеологией в XIX и до "особого пути России" в XX–XXI столетиях. Да, конечно, то обстоятельство, что вся история русской государственности открывается передо мной благодаря этому как на ладони (я называю это целостным, холистским, если хотите, подходом к истории), дает мне некоторое преимущество.
В частности, это дает мне возможность, опираясь на опыт прошлого, предсказывать порою будущие метаморфозы русской государственности (что, впрочем, не исключает ошибок). Вот и весь секрет. С пророчеством это, право же, ничего общего не имеет. Именно поэтому очень искренняя и лестная для меня статья Андрея Мальгина о моей "Веймарской России" вызвала недоумение: он представил меня в ней именно провидцем.
ЧИТАТЬ
