Волга.
Не без грустной рабочей необходимости штудирую некую книгу про начало девяностых. Автор там в частности объясняет, что сбережения советских граждан, ввиду вечного дефицита товаров, были фикцией. Скорее, пропагандистским инструментом, чем экономическим.
Наверное, так оно все и было.
Мои сбережения тогда умещались в копилке, и только под самый занавес союза - в скрипучем кошельке из кожи.

А вот дедушка мой покойный был жуткий скопидом. Постоянно работал на ста работах, что-то откладывал, как-то исхитрялся, и считался человеком зажиточным.
Во всем практически себе отказывал, но имел одну настоящую страсть. Недешевую страсть. Дедушка любил автомобили. На моей памяти сменил их, кажется, три.
Причем любил он их не как средство передвижения, а как произведения искусства. Покупал, загонял в гараж, и выезжал только по большим праздникам. Ежедневно что-то там тер, что-то смазывал, и что-то отмывал. И так - года три-четыре. А потом продавал свою машину, новенькую и блестящую, как будто только что из Тольятти, чтобы купить другую.
Трудно теперь представить, на какие ему тогда приходилось идти ухищрения, чтобы получить право приобрести новые "Жигули".


Была, однако у дедушки мечта, которую в Союзе он так и не смог реализовать: купить "Волгу". Не хватало лобистских талантов, а деньги, понятно, ничего не решали.

Потом Союз кончился, дедушку парализовало, а сбережения его - немыслимая какая-то сумма, тысяч пятнадцать рублей "на книжке", сделались совсем бесполезной трухой.
Но до конца жизни он спорил со мной отчаянно, доказывая, что наши машины, как минимум, красивее любых иномарок. И наверняка лучше. Так и умер настоящим патриотом.

А я дедушке - полная противоположность. Машины воображения моего не занимают вообще. То есть абсолютно. Работать я ленюсь, хоть и приходится, к несчастью, постоянно. Очевидный же талант у меня только один - профукивать деньги каким-то загадочным, мне самому непонятным образом.