| 5:06p |
ходила сдавать старые ногти на нужды фронта и у спуска в метро подобрала ничейного кутенка. к зиме тот вырос в неопрятного подвижного мужичка, звать артемий андреевич. волос с него получался паршивый, жирный и секущийся, такой принимали не везде. пробовала отвести его на сво, но там отказали, не бывать у нас войскам настолько щербатого рода
еще он по дурости распотрошил заначку, купил яйцо, которое всегда остается сырым и не крутится, звать несваренкой. озлилась, повела снова, сказали, шут с тобой, берем, все равно ситуация изменилась. шла обратно, заодно снесла лишние зубы в гумпомощь. несваренка кипела без толку несколько месяцев, а там артемий андреича вернули, левая рука в кармане, правая нога под мышкой
еще привел знакомого, звать магой. волос с того выходил хорош, но в остальном никакой магии. на сво не шел, отвел за себя ампутанта андреича, там вздохнули, положение очень непростое, забрали опять. мага, впрочем, тоже уехал: по глупости попался, пришлось добровольцем. к осени артемия вернули хоронить, а из несваренки вылупилась бледная ощипанная курица
воскрес он тяжело, только на четвертый день, и тут же снова запил, с синих глаз съел курицу из холодильника. увидев кости, от ужаса стало будто не хватать воздуха, метнулась, распахнула окно: очередь тянулась к пункту приема перхоти. деревья ломали себе ветки, от напряжения их пальцы скользили. пацаны во дворе делились играть в войнушку, быть за пидарасов никто не хотел |