| 7:08a |
Спустив унитаз, Николай Григорьевич вышел в коридор, где лицом вверх лежал Костик. Крошечный блевотный гейзер булькал в приоткрытом рту и обрушивался обратно, с каждым всплеском проникая в дыхательное горло. Да ну, не. Нагнувшись, Николай Григорьевич развернул его боком, и рвота продолжила сливаться на пол.
Утром Костик сидел бледный, отпивался чаем. Найдя его на кухне, Николай Григорьевич развел руки, улыбаясь необычайно широко: «А я ведь вчера знаешь чего? Жизнь тебе спас». Костик не помнил и сильной благодарности не ощутил. Но неважно — сам Николай Григорьевич чувствовал себя, наконец, героем.
Не прямо героем-героем, но все-таки человеком небессмысленным, нужным. И свидетельство тому — вон, можно пощупать, если кому не верится. Николай Григорьевич стал навещать Костика, заботился, наставлял насчет вредных привычек и взяться за ум. Запомнил день рождения и являлся нарядно причесанным.
Когда тот проходил мимо, махал: «Че-как сам? — и уже остальным, как бы между прочим. – Вообще, я его от смерти спас». Костик показывался во дворе пореже и попозднее. Как-то, шатаясь уже в темноте, не дотерпел, зашел за гаражи, а когда застегнул ширинку, решил устроиться на ночь тут же, в свежем сугробе.
Нашли его случайно, когда Костик отключился и засинел. Виктор Анатольевич изучил покинутую им бутылку, допил. Пошел было своей дорогой, но все-таки дернулся назад: взял за воротник, усадил и тормошил по щекам, покуда тот не замычал, приходя в себя. До дому добрались совместно, напустив холод в подъезд.
На следующий день Виктор Анатольевич посетил Костика, назвал его «родной» и рассказал про луковку. Про злую бабу, которой жариться бы у чертей, если б только не было за ней одного хорошего дела: как-то подала она луковицу нищему. «По ней-то, — поднял палец Сергей Анатольевич, — баба та из ада и выбралась».
«Не только ты, считай, еще раз родился, — он охлопывал Костика по плечам. — Но и я, понимаешь? Теперь с луковкой»... Тот сидел, махая примороженными глазами, и не говорил. А Виктор Анатольевич переменился. Стал ходить будто быстрее, устроился охранником, иногда пробовал чистить зубы и вообще решил пожить.
Так и пошло сплошное спасение. Было, Костик едва не попал под электробус. Лиза тогда оттащила его за куртку, стала приносить теплую пищу и постепенно осталась. И даже когда все-таки ушла — с повышением, — а Костик никак не мог решиться сигануть с балкона, то участковый его переубедил и взял на контроль.
Старался почаще заглядывать, видом своим распугивая обычных бухариков с лестницы. Буйные с шестого этажа тоже попритихли. Жаль, что вероятности были не за нас, и на майские Костик все-таки утонул где-то за городом. Лизу новый бросил, Виктор Анатольевич угорел в своей каптерке. Жизнь помалу вернулась в колею. |