Votre très-humble et très-obéissant serviteur's Journal

Паки Виллемъ Клоосъ
Я слишкомъ человѣкомъ былъ,
Орущимъ, стонущимъ, вопящимъ;
Я на пиру свой кубокъ пилъ
И говорилъ о настоящемъ.

Я — въ царствѣ грезъ, а не людей —
Теперь изысканный художникъ
И меланхолiи своей,
Такой кокетливой, заложникъ.

Да, меланхолiи… пора
Понять, о чемъ… порывъ напрасный!
Осталась съ риѳмами игра,
Остался холодъ — легкiй, ясный.