Лёня Посицельский's Journal
[Most Recent Entries]
[Calendar View]
Thursday, December 29th, 2016
| Time |
Event |
| 12:29a |
| | 1:28a |
Глаза - 2
- В общем, дело было так. Однажды, наверное, уже не в конце 1999, а в начале 2000 года -- я входил в вагон московского метро в этот момент -- у меня в голове нарисовалась ясная, как день, идея: я хочу клеить листовки.
- Против войны в Чечне?
- Да. Причем сначала я почему-то думал -- клеить на стенах домов, у подъездов, у военкоматов. Но Аллах знал лучше, как обычно.
- Да?
- Ну, конечно. Дальше, как всегда, какое-то время ушло на то, чтобы сложить 2+2, но оно сложилось. Была такая АРА, "Антимилитаристская Радикальная Ассоциация". Они вели расклейку листовок против призыва в армию в вагонах метро. Я связался с ними, это были всего несколько человек, у них был скромный офис в центре Москвы.
- Как это выглядело?
- Это какая-то забытая Богом точка на Бульварном кольце, где подземная речка размывает землю, что-то такое. Домики выглядели примерно, как руины после бомбежки. Там они снимали подвальное помещение, относительно просторное.
- Чем они занимались?
- Разным политическим активизмом -- заявления писали, факсы рассылали, манифестации какие-то проводили, учили кого-то чему-то. Расклейку они вели руками нанятых за деньги людей -- платили какую-то копеечку за каждый стикер. Я вызвался бесплатно клеить их листовки против призыва в армию, и заодно -- предложил им также выпустить листовки против войны в Чечне.
- Это была твоя идея?
- Я точно не помню, на самом деле. Кажется, они уже обсуждали эту идею и без меня, до моего появления. Но, по-моему, я был у них первым расклейщиком листовок против войны.
- Да?
- Смотри: тут, как всегда, осознание приходит немножко постфактум, но по уму, было или должно было быть изначально понятно, что листовки против войны клеить -- гораздо более опасное занятие, чем против призыва.
- Почему?
- Да потому, что "профессиональная армия" -- это абстракция. А Чечня -- это где мужья-сыновья каких-то пассажирок метро в данный момент воюют, где кто-то там из пассажиров уже успел повоевать и вернулся, и т.д.
- И поэтому?..
- Я не сотрудник военкомата, ведущий найм добровольцев на войну. Платить деньгами за работу -- дело одно. Деньгами кровь оплачивать -- все ж немного другое. В общем, моя совесть относительно чиста в том плане, что я сначала подставил под этот удар себя, а потом уже стал собирать деньги на оплату труда наемных расклейщиков листовок против войны. И кажется, насколько я слыхал, никто из наемных расклейщиков потом не пострадал настолько, насколько я.
- А что с тобой случилось?
- Я успел прозаниматься этим только один вечер, поздний вечер. Очень быстро стало ясно, что дело это пахнет каким-то насилием, но я был в грустном расположении духа и мне было наплевать. В общем, дело уже, наверное, шло к часу ночи, когда...
- Да?
- Я расклеил эти листовки против войны в каком-то вагоне, вышел на остановке, перешел в соседний вагон и собирался клеить там. Два парня, очевидно, вслед за мной перешли из того же вагона в тот, куда перешел я. Они были ростом ниже меня, но силы были несопоставимы совершенно. В общем, это были не уличные гопники, а какие-то профи.
- Да?
- Собственно, наверное, просто армейские ребята, успевшие побывать в Чечне. Они меня так и спросили: "А ты там был?" -- "Нет" -- "А мы были." В общем, в считанные секунды они оттеснили меня в угол вагона и встали с двух сторон от меня, заперев меня в этом углу. Вагон был почти пуст, на ближайших к этому углу скамейках пассажиров не было. Некоторое время мы еще разговаривали.
- Ты не пытался что-нибудь предпринять?
- Нет-нет. Там ничего невозможно было предпринять, и главное, бессмысленно. Я как-то интуитивно чувствую такие ситуации обычно все же. Это не было неспровоцированное агрессивное нападение.
- Да?
- Ну, конечно. Это было нечто противоположное -- очень старательно спровоцированное мною агрессивное нападение. По их правилам, я нарушил некое табу. Весь этот вечер в метро я занимался тем, что нарушал это их табу -- и, наконец, напоролся на то, что бывает в таких случаях.
- Что бывает в таких случаях?
- Что бывает, когда ты нарушаешь табу? За это убивают.
- Да?
- Ну, конечно. В общем, передо мной были не гопники, а палачи. Палачу не сопротивляются. Я как бы даже дал им понять, что не собираюсь им сопротивляться. В любом случае, это не могло бы улучшить мое положение.
- Не могло? Ты мог бы закричать?
- Нет-нет. Это было бы гораздо хуже. Там диспозиция была такая, что я был целиком в их власти. Чисто технологически, они могли сделать со мной все, что бы им захотелось. Это надо было просто принять. Я нарушил их табу и отдал себя им на расправу.
- Что они с тобой сделали?
- Это было довольно профессионально исполнено, надо сказать. Прыснули чем-то нервно-паралитическим из баллончика и отмолотили кулаками по лицу. Потом вышли на остановке метро. Я поехал дальше, к себе домой.
- Что было дальше?
- Сейчас расскажу. | | 1:59a |
Глаза - 3
- Я жил тогда в Вешняках, и рядом с моим домом была 15-я горбольница. Я -- не помню уже -- взял такси, наверное -- и зашел в приемное отделение больницы, имея в виду, что они меня посмотрят и что-то посоветуют.
- Они, конечно, сказали, что это не по их части, а надо обращаться в травмопункт.
- Разумеется. Травмопункт был далеко, и я решил поступить иначе -- я пошел домой и вызвал из дома "скорую". Они приехали довольно быстро.
- Чем они могли тебе помочь?
- Ничем. Я вызвал их для того, чтобы задать один вопрос: есть ли угроза глазам или что мне нужно сделать, чтобы не пострадали глаза. Пространство вокруг глаз у меня было все разбито.
- Что они тебе ответили?
- Что они могли мне ответить? Что всяко может быть, конечно, кто его знает, а вообще стоит прикладывать холодное, намочить в холодной воде полотенце, или что-то такое.
- Что было дальше?
- Я дал одному из них какую-то долларовую купюру, потом, секунду подумав, еще другую. Он сказал: "все, достаточно, больше не нужно".
- За что это было заплачено?
- За то, что они приехали по моему вызову среди ночи.
- А потом?
- На следующий день, мои родственники, естественно, перепугались, и, в общем, меня уговорили сходить в Боткинскую больницу. Там мне сделали рентгеновский снимок.
- Ты его видел?
- Да, мне показывали. Я не сразу сообразил, что это на нем такое изображено, но, похоже, что нос был-таки сломан довольно сильно. Врачи предложили мне госпитализацию и операцию, но дали при этом понять, что можно и ничего не делать, и я, конечно, предпочел ничего не делать. Так оно и осталось. Синяки с лица сошли за пару недель.
- На этом история заканчивается?
- Да.
- Что она означает?
- Смотри: я был целиком в их власти, они могли сделать со мной все, что бы им ни захотелось. Ничего бы им за это не было, никто бы их не нашел. Они пощадили мои глаза, за которые в этой ситуации я так беспокоился. В результате...
- В результате?
- Их глаза открылись. Теперь они все смотрят или начинают смотреть на мир моими глазами, в духовном смысле. И, конечно...
- Конечно?
- Это значит -- начинают осознавать весь ужас своего существования. Духовно прозревают -- и сходят с ума от этого. Превращаются из ослепленных -- в невменяемых.
- ... Что же будет с ними дальше?
- Я не знаю. На все воля Божия. Многие, я надеюсь, вылечатся. | | 1:59a |
Глаза - 3
- Я жил тогда в Вешняках, и рядом с моим домом была 15-я горбольница. Я -- не помню уже -- взял такси, наверное -- и зашел в приемное отделение больницы, имея в виду, что они меня посмотрят и что-то посоветуют.
- Они, конечно, сказали, что это не по их части, а надо обращаться в травмопункт.
- Разумеется. Травмопункт был далеко, и я решил поступить иначе -- я пошел домой и вызвал из дома "скорую". Они приехали довольно быстро.
- Чем они могли тебе помочь?
- Ничем. Я вызвал их для того, чтобы задать один вопрос: есть ли угроза глазам или что мне нужно сделать, чтобы не пострадали глаза. Пространство вокруг глаз у меня было все разбито.
- Что они тебе ответили?
- Что они могли мне ответить? Что всяко может быть, конечно, кто его знает, а вообще стоит прикладывать холодное, намочить в холодной воде полотенце, или что-то такое.
- Что было дальше?
- Я дал одному из них какую-то долларовую купюру, потом, секунду подумав, еще другую. Он сказал: "все, достаточно, больше не нужно".
- За что это было заплачено?
- За то, что они приехали по моему вызову среди ночи.
- А потом?
- На следующий день, мои родственники, естественно, перепугались, и, в общем, меня уговорили сходить в Боткинскую больницу. Там мне сделали рентгеновский снимок.
- Ты его видел?
- Да, мне показывали. Я не сразу сообразил, что это на нем такое изображено, но, похоже, что нос был-таки сломан довольно сильно. Врачи предложили мне госпитализацию и операцию, но дали при этом понять, что можно и ничего не делать, и я, конечно, предпочел ничего не делать. Так оно и осталось. Синяки с лица сошли за пару недель.
- На этом история заканчивается?
- Да.
- Что она означает?
- Смотри: я был целиком в их власти, они могли сделать со мной все, что бы им ни захотелось. Ничего бы им за это не было, никто бы их не нашел. Они пощадили мои глаза, за которые в этой ситуации я так беспокоился. В результате...
- В результате?
- Их глаза открылись. Теперь они все смотрят или начинают смотреть на мир моими глазами, в духовном смысле. И, конечно...
- Конечно?
- Это значит -- начинают осознавать весь ужас своего существования. Духовно прозревают -- и сходят с ума от этого. Превращаются из ослепленных -- в невменяемых.
- ... Что же будет с ними дальше?
- Я не знаю. На все воля Божия. Многие, я надеюсь, вылечатся. | | 7:37a |
Борьба с троцкизмом
- Кто такой был Троцкий?
- Творческий, эффективный человек, преданный идеалам советской власти. Мотор Октябрьского переворота и побед Красной армии.
- Что такое была "борьба с троцкизмом"?
- Уничтожение таких людей, как Троцкий?
- Наверное.
- Что это значит?
- Уничтожение потенциальных несущих опор конструкции советской власти?
- Похоже, что так.
- Кто такой был Деникин?
- Кто такой был Деникин?
- Ты читал его воспоминания?
- Ты читал?
- Не подряд.
- Кто он был такой?
- Творческий, эффективный человек, преданный идеалам дореволюционной России.
- Да, это понятно.
- Поприятнее Троцкого, наверное.
- Да. К нему принято относиться с уважением.
- Да-да. Вот я и говорю.
- Что?
- Давайте уж тогда и к Троцкому относиться с уважением.
- Так, так. Что такое его воспоминания?
- Видно, что творческий, эффективный человек, преданный идеалам, и т.д.
- А по существу?
- Нескончаемый, кромешный кошмар.
- Да?
- Ну, конечно. "Отторгнуть от России ее южные губернии", "верность союзническому долгу", "смертная казнь на фронте", "даешь наступление". Вот это вот все.
- Ага. Что ты хочешь сказать?
- Что такое был весь в целом этот красный террор? 37-й год? Про что это все?
- Я не знаю.
- Я тоже не знаю.
- Но?
- Что мы можем предположить?
- Что мы можем предположить?
- Кто стали богами России в 1864 году?
- Убитые черкесы Кбаадэ
- Как они относятся ко всему этому?
- К чему?
- К стране, путь которой они направляют?
- Как они к ней относятся?
- К какой стране?
- К какой стране?
- К стране поэтов и математиков? Пушкина и Тютчева, Тюрина и Колмогорова?
- Я не знаю.
- Смотри. Мы не знаем ничего про тогдашних черкесов, но мы знаем что-то про современных чеченцев. Как они относятся к русской культуре?
- Они... поют "Что такое Грозный - это камни", да?
- Да. Они сами написали что-нибудь по-русски?
- "Абхазский террорист Партучеба"!
- Точно. Тебе это нравится?
- Да, конечно. Вроде бы, всем это нравится.
- Да. То есть этот аспект мы поняли?
- Да.
- Как убитые черкесы Кбаадэ относятся к таким людям, как Деникин?
- Это мы можем себе представить, пожалуй...
- Да. Это мы можем себе представить.
- Что же все это значит?
- Что такое был весь в целом этот красный террор? 37-й год? Про что это все?
- Уничтожение... чего?
- Потенциальных несущих опор конструкции российской государственности?
- Боже мой.
- Однако же, но?
- Но...
- Чего ж еще можно ожидать?
- Чего ж еще можно ожидать?..
- Когда люди слепы? Играют со спичками, разжигая мистические пожары один за другим?
- Да?
- Не понимают, что означают слова "Польша", "Варшава"? "Черта оседлости"? И в конечном итоге...
- В конечном итоге?..
- Дело доходит до святотатства, назначающего убитых ими горцев их богами?
- А потом еще и до повторного святотатства на том же месте?..
- Да-да.
- Ты хочешь сказать что?..
- Да, именно это.
- После олимпиады в Сочи российской государственности больше не существует?
- Не существует | | 8:42a |
Вот, что непонятно
- Что непонятно?
- Ты живешь в целостном мире, увязанном тугим узлом воедино. Так не бывает. Мир не целостен.
- Откуда ты знаешь, каков мир?
- Я не знаю, каков мир, но мир, в котором ты живешь -- явно целиком вымышенный. Ты опираешься на причинно-следственные связи, которых не существует.
- Ты сам себе противоречишь. Как я могу опираться на то, чего не существует? Что я, по-твоему, делаю? Хожу по воде?
- Я не понимаю. Что ты делаешь? По чему ты ходишь?
- Что я делаю? По чему я хожу?
- Что ты делаешь?
- Я живу жизнью целостного человека, соединяющего в себе разные роли и сущности. Мир конструируется целостным в моих глазах, поскольку я стремлюсь быть целостным духовно внутри себя. Я человек. Образ Божий. Кто такой ты?
- Я не знаю. | | 10:07a |
Откуда ты знаешь...
- Да? Что я знаю?
- ... Чего хочется овце?
- Я живу в мире с самим собой, понимаешь? Поэтому мой внутренний мир -- работает. Я читал Честертона и учился у отца Брауна. Я могу вселиться изнутри в душу овцы.
- Да?
- Ну, конечно.
- И в душу волка тоже?
- Конечно. Тоже. | | 4:03p |
Итоги года
- К наступлению 2017-го календарного года будьте готовы!
- Всегда готовы. | | 9:12p |
|
|