Как на нас постепенно надвигается серость Серость - это унылое единомыслие, это чиновники в одинаковых серых пиджаках, блеющие нечто тоскливо-однообразное, это одни и те же раскормленные морды, которых постоянно показывают по ящику. Это свинцовые, тяжелые тучи, моросящий дождь, слякотная бесконечнная осень. Чего ждать, на что надеяться. Вечный, нескончаемый морок, вечный мрак.
Серость - это союзы российских писателей, российских кинематографистов, театральных деятелей, художников. Уже сейчас на должность Главного Писателя Земли Русской назначили, - кого бы вы думали, - знакомьтесь: Прилепин Евгений Николаевич (публичное имя Захар). А чё, звучит пристойненько. В 1900-1934 был Максим, с 2000 по 20xx будет Захар.
Надвигается серость. Серость в газетных полосах престарелого Проханова и его единомышленников, серость в кино (сериалы - это серость), серость в речах политиков, которые постоянно ссылаются на лидера и вождя, серость в оппортунистах, в окопавшихся, в замолчавших. Это отсутствие (не в жизни, а на экранах и в книгах, журналах, газетах) ярких личностей, искрометных талантов, способных даже ценой собственной жизни взбучить тину. Эта серость уже нависала над нами в 1970-х годах и её прорывали Шукшин и Высоцкий.
Нынешняя серость еще страшнее, потому что она расчетливее. Все ныне поддается расчету, все укладывается в определенный формат, все продается, все покупается. Идей и пылких романтических стремлений - никаких, только думы о собственном преуспеянии. Серость - это старость. В наше время уже невозможен поэт, который мог бы сказать:
Я с теми,
кто вышел
строить
и месть
в сплошной
лихорадке
буден.
Отечество
славлю,
которое есть,
но трижды –
которое будет.
В прежние времена, когда луч солнца пробивал иногда тяжелые свинцовые тучи, поэту могли бы простить эти корявые, но могучие как корни у дуба строки, питающие души.
В наше время циники-уроды из
Имбоку осмеяли бы поэта.
Кантор плачет! ...