Повседневная жизнь Петербурга на рубеже XIX-XX веков
(отрывки из другой книги - той же серии. Просто отрывки)
--
...В час ночи опять приглашение за стол с обилием ужина. Мы заметили очень древнюю, но ещё очень статную старушку, которая знала "молодых" ещё юными. Чтобы "не портить черёд", она каждый налитый бокал выпивала до дна, нисколько не поддаваясь его действию. Когда её сосед, молодой студент, совершенно завалился возле её стула, она сказала с презрительной усмешкой: "В наше время молодые люди падали к ногам женщин не от вина, а от переполнения чувств". Она ушла со всеми остальными гостями только утром.
--
Ему (священнику) следовало быть истинным "пастырем овец православных". Кстати сказать, в прежние времена священники на официальных бумагах перед своим именем ставили первые буквы этого звания, то есть "п.о.п.". Отсюда и получилось "поп".
--
Несколько слов о "кисейных барышнях" - термине, вошедшем в литературу. Выходное, бальное платье молодым небогатым девицам было принято шить из белой кисеи. Это было недорого, и такое платье на голубом или розовом чехле делало девицу нарядной, если к тому же причёска с большим белым бантом, белые туфельки и чулки. Если платье было пышное, получался воздушный вид. По талии обычно завязывалась широкая белая лента, на спине из той же ленты делался большой бант. Руки обычно были открыты, делалось маленькое декольте.
--
О профессоре Петражицком, читавшем историю права, говаривали такое. Студенты просили его меньше употреблять научных терминов и иностранных слов. На это он ответил: "Вы студенты второго курса юридического факультета Санкт-Петербургского императорского университета. В этой фразе только два русских слова, а вы хотите, чтобы я говорил по-другому".
--
Забавно было видеть их (студентов) в кабинете естественного отделения физико-математического факультета, где изучали кости человеческого скелета. Небольшой, плохо освещённый кабинет, все кости, чтобы их не растащили, прикреплены на длинных цепях. И вот сидят эти "учёные мужи", в руках у каждого большая кость, гремят цепями и шёпотом переговариваются: "Коллега, у вас освободилась малая берцовая кость?" - "Нет, коллега, рёбра мне не нужны, возьмите их". И опять звон цепей и бормотание под нос латинских терминов.
--
От каждого полка приходила делегация для отбора новобранцев. Она выглядела торжественно – взвод солдат в полной парадной форме с оркестром во главе, с офицером или даже командиром полка. Начинался отбор: высокие шатены с правильными носами – в Преображенский; курносые – в Павловский; блондины – в Измайловский (народ называл их "хлебопёки"); рыжие – в Московский полк (им народ дал прозвище "жареные раки"); высоких брюнетов со стройной фигурой – в кирасирские полки; с усами – в гусарские или другие кавалеристские; с бородой – в "вензельные" роты пехотных полков гвардии; высоких с широкой грудью – в гвардейский флотский экипаж.
--
(1914 год) Народные демонстрации наконец завершились разгромом германского посольства на Исаакиевской площади. Громили здание посольства дня три: сломали двери, выламывали решётки окон, выбрасывали мебель, целиком шкафы с бумагами, и наконец было скинуто с аттика здание бронзовое олицетворение воинствующей Германии – два тевтона, держащие коней... Полиции там мы не видели – полицейские понимали, что соваться под руку возмущённой толпы – дело опасное.
--
Тем, кто хранил в душе образ деревянной России как родного и естественного мира и для кого Петербург был "Петрополем" - "камнем-городом" по мифической сути, он мог представляться сплошь каменным ("серокаменное тело" - А. Блок) или даже гранитным ("гранитный город славы и беды" - А. Ахматова). Но на самом деле каменных домов в нём насчитывалось чуть более половины, тогда как Тифлис был каменным на 99%, Одесса – на 96%, Варшава – на 82%.