|
|
Пишет lvoropaeva (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} lvoropaeva)@ 2008-05-17 03:55:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
МАША АРБАТОВА О МОЁМ ШОУ, ПОСВЯЩЁННОМ НИКИТЕ БОГОСЛОВСКОМУ
Маша Арбатова была на моём шоу среди приглашённых Аллой Богословской гостей. Выглядела моя подруга потрясающе, ей очень идёт её новая причёска. Пришла она на шоу с сыном Пашей и его невестой ( моей милой френдессой, кстати), но мы толком так и не успели пообщаться, потому как я почти всё время была на сцене)
Вот что написала Маша по поводу этого шоу в своём дневнике:
Никита Богословский сочинил практически всё музыкальное пространство, в котором выросло моё поколение. Остальные композиторы только мельтешили вокруг. Люба Воропаева вчера организовала в «Голден Паласе», беспрецедентный по теплу и глубине вечер-памяти-презентации-любви-диалога и т.д. Вдова Никиты Богословского, Алла, предлагала народу книгу «о них» и диск «о себе» к юбилею мужа, но это было только стержнем, на который нанизывались песни, воспоминанья, анекдоты. Почтить память гения пришли Станислав Говорухин, Валентина Толкунова, Стас Намин, Ирина Мирошниченко, Олег Марусев, Никас Сафронов, «Доктор Ватсон», Михаил Веллер, Владимир Вишневский, Игорь Наджиев, Юлиан, Стас Намин, Юлия Началова, Игорь Саруханов...
Когда кончились песни, начались истории от Богословского и о Богословском :
"Богатым я себя ощутил в шестнадцать лет, когда в Ленинградском театре музыкальной комедии были поставлены два моих спектакля. Кстати, на премьеру первого меня не хотела пускать билетерша. Она не могла поверить, что я автор, и сказала: «Мальчик, приходи в воскресенье на утренник».
Как-то я сидел с поэтом Михаилом Светловым в кафе «Националь» и рассказывал, что Бернес влюблен в его стихи. И вдруг за соседним столиком заметил самого Марка. «Смотрите, Миша, какое совпадение. Бернес сидит за соседним столиком». «Это вот тот крашеный блондин?» — спросил Светлов. Он в кино ходил редко и не знал Бернеса в лицо. Однако, польщенный тем, что известный артист увлекается его поэзией, встал и подошел к соседнему столику. А Марк, утомленный свалившейся на него славой, лениво поднял глаза и спросил: «Вы, конечно, насчет автографа?» Светлов согласно кивнул. Бернес достал из заготовленной на всякий случай пачки одну из своих фотографий и собрался уже подписать, но Светлов сказал: «Нет, вы меня не поняли. Это я хочу вам дать автограф». И расписался на своей вынутой из кармана книжке.
Мы с Марком почти не расставались до самой его кончины. Вместе обожали разыгрывать друзей. Однажды на съемках очередного фильма в Киеве с Марком и его женой Паолой (на редкость красивой женщиной) мы отправились ужинать в ресторан. К нам решил присоединиться один известный артист, который выступал в Киеве с концертом. Он поинтересовался у меня, что за женщина рядом с Бернесом, на что я ответил: «Проститутка, приехала подработать из Москвы». Паола мне подыграла и пригласила его в 12 ночи прийти к ней в номер. Артист пришел в положенный час. Паола лежала на кровати, до подбородка накрытая одеялом. «Ну что же вы стоите, раздевайтесь», — сказала она. Артист снял с себя всю одежду и продолжал стоять посередине комнаты. В этот момент из ванной вышел голый Бернес. Увидев артиста, он возмущенно закричал: «Что вы здесь делаете, голый, в номере моей жены?!»
Бернес часто выручал меня в непредвиденных ситуациях. В 1947 году мы были с творческими вечерами в Ташкенте. На банкете я сильно надрался и, когда вернулся в гостиницу, еле стоял на ногах. А у меня в номере было несколько включенных электроплиток, потому что не работало отопление. Я с трудом разделся, а потом покачнулся и со всего размаха плюхнулся на одну из раскаленных плиток. Конечно, заорал нечеловеческим голосом. Тогда Марк, ухватил меня под мышки, отодрал от приварившейся к телу плитки. А от ожога спас старинным дедовским способом — положил на ковер лицом вниз и пустил на пораженное место тонкую струю (догадайтесь чего).
Однажды в ресторане я впервые увидел Фаину Раневскую. Она сидела с каким-то господином и смотрела в мою сторону, а потом указала на меня пальцем и рассмеялась. Я тогда был сильно озадачен. И когда через несколько лет благодаря съемкам познакомился с ней лично, напомнил ей этот эпизод. Оказалось, на вопрос своего спутника «Что вы будете на десерт?» она ответила: «Вон того мальчика».
А вы не слышали, как я звонил талантливейшему актеру от имени министра морского флота? Я попросил разрешения назвать его именем океанский лайнер. На следующий день перезваниваю, извиняюсь, говорю, что лайнеру Политбюро ЦК решило присвоить имя героя революции, но есть пароход поменьше. Так я звонил ему каждый день, снижая каждый раз тоннаж и значимость судна, и в конце концов предложил дать его имя какому-то катерочку-дерьмовозу…
Вместе с моим другом и коллегой Сигизмундом Кацем мы гастролировали в Донбассе. Концерты шли одновременно на двух площадках. На одной первое отделение отрабатывал он, на другой — я. В антракте нас быстренько на машинах меняли.
Гастроли затянулись, мы смертельно надоели друг другу, и я решил положить конец нашим выступлениям. В первом отделении я вышел на сцену и сказал: «Здравствуйте, меня зовут Сигизмунд Кац». И отыграл и спел весь его репертуар. После «рокировки» на ту же сцену вышел другой человек, представился Сигизмундом Кацем и заиграл уже слышанные зрителями мелодии…
Что тут началось: скандал, из обкома звонят в Москву, гастроли прервали, Кац обиделся. А я был на три месяца исключен из Союза композиторов.
У писателя Виталия Губарева была такая манера: позвонит и обрадует — вечером приеду. И бросает трубку — его вовсе не волновало, свободен я вечером или занят. К одному его визиту я подготовился: поехал в Радиокомитет к Юрию Левитану, попросил его наговорить текст. И гостей на вечер назвал побольше. Съехались гости, прибыл и Губарев. Сидим, пьем, я сделал вид, что включаю радио, а на самом деле врубил магнитофон. Узнаваемый голос Левитана вещает: «…В области драматургии присудить: Лавреневу Борису Андреевичу — Сталинскую премию первой степени… Губареву Виталию Георгиевичу за пьесу «Павлик Морозов» — Сталинскую премию третьей степени…»
Шум, гам, поздравления… Счастливый Губарев бежит в магазин за шампанским, фруктами, пир продолжается. Кто-то предложил послушать «Последние известия» целиком. Включаю вторую пленку. Левитан перечисляет фамилии лауреатов и заканчивает выступление словами: «…Губареву Виталию Георгиевичу за пьесу «Павлик Морозов» — ни х…».
ОДНАЖДЫ Богословский попросил знаменитого диктора Левитана нарисовать что-нибудь на листке бумаги. Тот отпирался, говорил, что никогда не умел рисовать, но Никита Владимирович его все-таки уломал. Левитан нарисовал домик с идущим из трубы дымком. Этот детский рисунок Богословский вставил в рамку, повесил у себя дома и с каждым, кто приходил к нему в гости, спорил на деньги, что это подлинный Левитан…
Имя Богословского присвоили планете номер — 3710. Название утверждено Российской академией наук. После этого композитор отправил письмо Лужкову:
Оплачивать квартиру денег нету.
И, видимо, не будет никогда.
Назвали моим именем планету.
Быть может, переехать мне туда? "
url
Маша Арбатова была на моём шоу среди приглашённых Аллой Богословской гостей. Выглядела моя подруга потрясающе, ей очень идёт её новая причёска. Пришла она на шоу с сыном Пашей и его невестой ( моей милой френдессой, кстати), но мы толком так и не успели пообщаться, потому как я почти всё время была на сцене)
Вот что написала Маша по поводу этого шоу в своём дневнике:
Никита Богословский сочинил практически всё музыкальное пространство, в котором выросло моё поколение. Остальные композиторы только мельтешили вокруг. Люба Воропаева вчера организовала в «Голден Паласе», беспрецедентный по теплу и глубине вечер-памяти-презентации-любви-диалога и т.д. Вдова Никиты Богословского, Алла, предлагала народу книгу «о них» и диск «о себе» к юбилею мужа, но это было только стержнем, на который нанизывались песни, воспоминанья, анекдоты. Почтить память гения пришли Станислав Говорухин, Валентина Толкунова, Стас Намин, Ирина Мирошниченко, Олег Марусев, Никас Сафронов, «Доктор Ватсон», Михаил Веллер, Владимир Вишневский, Игорь Наджиев, Юлиан, Стас Намин, Юлия Началова, Игорь Саруханов...
Когда кончились песни, начались истории от Богословского и о Богословском :
"Богатым я себя ощутил в шестнадцать лет, когда в Ленинградском театре музыкальной комедии были поставлены два моих спектакля. Кстати, на премьеру первого меня не хотела пускать билетерша. Она не могла поверить, что я автор, и сказала: «Мальчик, приходи в воскресенье на утренник».
Как-то я сидел с поэтом Михаилом Светловым в кафе «Националь» и рассказывал, что Бернес влюблен в его стихи. И вдруг за соседним столиком заметил самого Марка. «Смотрите, Миша, какое совпадение. Бернес сидит за соседним столиком». «Это вот тот крашеный блондин?» — спросил Светлов. Он в кино ходил редко и не знал Бернеса в лицо. Однако, польщенный тем, что известный артист увлекается его поэзией, встал и подошел к соседнему столику. А Марк, утомленный свалившейся на него славой, лениво поднял глаза и спросил: «Вы, конечно, насчет автографа?» Светлов согласно кивнул. Бернес достал из заготовленной на всякий случай пачки одну из своих фотографий и собрался уже подписать, но Светлов сказал: «Нет, вы меня не поняли. Это я хочу вам дать автограф». И расписался на своей вынутой из кармана книжке.
Мы с Марком почти не расставались до самой его кончины. Вместе обожали разыгрывать друзей. Однажды на съемках очередного фильма в Киеве с Марком и его женой Паолой (на редкость красивой женщиной) мы отправились ужинать в ресторан. К нам решил присоединиться один известный артист, который выступал в Киеве с концертом. Он поинтересовался у меня, что за женщина рядом с Бернесом, на что я ответил: «Проститутка, приехала подработать из Москвы». Паола мне подыграла и пригласила его в 12 ночи прийти к ней в номер. Артист пришел в положенный час. Паола лежала на кровати, до подбородка накрытая одеялом. «Ну что же вы стоите, раздевайтесь», — сказала она. Артист снял с себя всю одежду и продолжал стоять посередине комнаты. В этот момент из ванной вышел голый Бернес. Увидев артиста, он возмущенно закричал: «Что вы здесь делаете, голый, в номере моей жены?!»
Бернес часто выручал меня в непредвиденных ситуациях. В 1947 году мы были с творческими вечерами в Ташкенте. На банкете я сильно надрался и, когда вернулся в гостиницу, еле стоял на ногах. А у меня в номере было несколько включенных электроплиток, потому что не работало отопление. Я с трудом разделся, а потом покачнулся и со всего размаха плюхнулся на одну из раскаленных плиток. Конечно, заорал нечеловеческим голосом. Тогда Марк, ухватил меня под мышки, отодрал от приварившейся к телу плитки. А от ожога спас старинным дедовским способом — положил на ковер лицом вниз и пустил на пораженное место тонкую струю (догадайтесь чего).
Однажды в ресторане я впервые увидел Фаину Раневскую. Она сидела с каким-то господином и смотрела в мою сторону, а потом указала на меня пальцем и рассмеялась. Я тогда был сильно озадачен. И когда через несколько лет благодаря съемкам познакомился с ней лично, напомнил ей этот эпизод. Оказалось, на вопрос своего спутника «Что вы будете на десерт?» она ответила: «Вон того мальчика».
А вы не слышали, как я звонил талантливейшему актеру от имени министра морского флота? Я попросил разрешения назвать его именем океанский лайнер. На следующий день перезваниваю, извиняюсь, говорю, что лайнеру Политбюро ЦК решило присвоить имя героя революции, но есть пароход поменьше. Так я звонил ему каждый день, снижая каждый раз тоннаж и значимость судна, и в конце концов предложил дать его имя какому-то катерочку-дерьмовозу…
Вместе с моим другом и коллегой Сигизмундом Кацем мы гастролировали в Донбассе. Концерты шли одновременно на двух площадках. На одной первое отделение отрабатывал он, на другой — я. В антракте нас быстренько на машинах меняли.
Гастроли затянулись, мы смертельно надоели друг другу, и я решил положить конец нашим выступлениям. В первом отделении я вышел на сцену и сказал: «Здравствуйте, меня зовут Сигизмунд Кац». И отыграл и спел весь его репертуар. После «рокировки» на ту же сцену вышел другой человек, представился Сигизмундом Кацем и заиграл уже слышанные зрителями мелодии…
Что тут началось: скандал, из обкома звонят в Москву, гастроли прервали, Кац обиделся. А я был на три месяца исключен из Союза композиторов.
У писателя Виталия Губарева была такая манера: позвонит и обрадует — вечером приеду. И бросает трубку — его вовсе не волновало, свободен я вечером или занят. К одному его визиту я подготовился: поехал в Радиокомитет к Юрию Левитану, попросил его наговорить текст. И гостей на вечер назвал побольше. Съехались гости, прибыл и Губарев. Сидим, пьем, я сделал вид, что включаю радио, а на самом деле врубил магнитофон. Узнаваемый голос Левитана вещает: «…В области драматургии присудить: Лавреневу Борису Андреевичу — Сталинскую премию первой степени… Губареву Виталию Георгиевичу за пьесу «Павлик Морозов» — Сталинскую премию третьей степени…»
Шум, гам, поздравления… Счастливый Губарев бежит в магазин за шампанским, фруктами, пир продолжается. Кто-то предложил послушать «Последние известия» целиком. Включаю вторую пленку. Левитан перечисляет фамилии лауреатов и заканчивает выступление словами: «…Губареву Виталию Георгиевичу за пьесу «Павлик Морозов» — ни х…».
ОДНАЖДЫ Богословский попросил знаменитого диктора Левитана нарисовать что-нибудь на листке бумаги. Тот отпирался, говорил, что никогда не умел рисовать, но Никита Владимирович его все-таки уломал. Левитан нарисовал домик с идущим из трубы дымком. Этот детский рисунок Богословский вставил в рамку, повесил у себя дома и с каждым, кто приходил к нему в гости, спорил на деньги, что это подлинный Левитан…
Имя Богословского присвоили планете номер — 3710. Название утверждено Российской академией наук. После этого композитор отправил письмо Лужкову:
Оплачивать квартиру денег нету.
И, видимо, не будет никогда.
Назвали моим именем планету.
Быть может, переехать мне туда? "
url
