|
|
Пишет maaddi (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} maaddi)@ 2011-08-19 09:02:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
ПУТЧ ГЛАЗАМИ ОЧЕВИДЦА: 19 августа 1991 года
Как сейчас помню тот знаменательный день.
Было мне тогда меньше десяти лет. И в нашем одноэтажном, «частном» доме – начались работы по прокладке водопровода. До этого мы и в мороз, и в жару, таскали воду с ближайшей водоразборной колонки – брали санки, или – маленькую тележку (в зависимости от сезона), и шли с пятидесятилитровой флягой. Так вот. Мой дед задумал наконец-то провести в дом воду. Для этого он собрал команду из родственников и таджиков. Где-то нашел трубы. И вся толпа начала пробивать грунт.
Для того, чтобы не рыть траншею – почему-то решили просто постепенно вколачивать трубу в глинистую почву по направлению к водопроводному колодцу. В перспективе труба должна была в него попасть. Били по трубе, обернутой тряпкой, большим стальным молотом. Колотить нужно было долго. А для того, чтобы труба вышла в нужном направлении – часть команды была на улице, у заветного колодца, а часть – дома, в подполье. Подполье у нас в доме было большое, глубокое. Метров пять, наверное, глубиной – с глиняными стенами.
Я сидел на полу рядом со входом в подполье, и колол орехи. Дело в том, что в то лето то ли с бабушкой мы куда-то ездили, то ли – один из моих дядьев куда-то ездил… В общем, по традиции того времени – каждый отправлял сам себе посылки с курорта. Перед тем, как уехать из какой-нибудь Алупки, или из какого-нибудь Туапсе – закупал мандарины, орехи, пряности, запаковывал их а фанерную коробку и отправлял на свое имя, к себе на родину. Коробка же – запечатывалась суровыми тетеньками на почте сургучом. Иногда – еще и оборачивалась куском джутовой ткани, на которой писали адрес, и вместе с бывшим отпускником, в одном направлении – неслась в неведомые края.
Так вот. Я тогда – сидел на полу и колол маленьким сапожным молотком – грецкие орехи. Сидел я совсем рядом с квадратным «лазом» в подполье. Пол у нас дома был выкрашен темно-оранжевой краской, «суриком». На нем виднелись отпечатки грязных сапог и разводы глины. Внизу, в «погребе» - возились люди, туда провели свет. Рядом со мной лежали электрические провода, обрезки трубы и горы ореховой скорлупы. Когда внизу вбивали очередной сантиметр трубы в глиняную влажную стену – я старался ударить в такт молотком по ореху. Потом старательно собирал образовавшуюся кучку из скорлупы и ядер и выбирал из не все, что можно было съесть.
И в это время, пока снизу, из подполья, доносились звуки ударов металлом о металл, а я – колотил орехи, каждый раз удивляясь, как они раскалываются – то в труху, то – пополам, по телевизору шло «Лебединое озеро», и дед, время от времени вылезая из подполья, в мокрой рубашке, с глиной на руках – поглядывал на экран.
Вот так мы и встретили этот триумф демократии – 19 августа 1991 года. Воду, в итоге, провели. А дом потом продали.
Как сейчас помню тот знаменательный день.
Было мне тогда меньше десяти лет. И в нашем одноэтажном, «частном» доме – начались работы по прокладке водопровода. До этого мы и в мороз, и в жару, таскали воду с ближайшей водоразборной колонки – брали санки, или – маленькую тележку (в зависимости от сезона), и шли с пятидесятилитровой флягой. Так вот. Мой дед задумал наконец-то провести в дом воду. Для этого он собрал команду из родственников и таджиков. Где-то нашел трубы. И вся толпа начала пробивать грунт.
Для того, чтобы не рыть траншею – почему-то решили просто постепенно вколачивать трубу в глинистую почву по направлению к водопроводному колодцу. В перспективе труба должна была в него попасть. Били по трубе, обернутой тряпкой, большим стальным молотом. Колотить нужно было долго. А для того, чтобы труба вышла в нужном направлении – часть команды была на улице, у заветного колодца, а часть – дома, в подполье. Подполье у нас в доме было большое, глубокое. Метров пять, наверное, глубиной – с глиняными стенами.
Я сидел на полу рядом со входом в подполье, и колол орехи. Дело в том, что в то лето то ли с бабушкой мы куда-то ездили, то ли – один из моих дядьев куда-то ездил… В общем, по традиции того времени – каждый отправлял сам себе посылки с курорта. Перед тем, как уехать из какой-нибудь Алупки, или из какого-нибудь Туапсе – закупал мандарины, орехи, пряности, запаковывал их а фанерную коробку и отправлял на свое имя, к себе на родину. Коробка же – запечатывалась суровыми тетеньками на почте сургучом. Иногда – еще и оборачивалась куском джутовой ткани, на которой писали адрес, и вместе с бывшим отпускником, в одном направлении – неслась в неведомые края.
Так вот. Я тогда – сидел на полу и колол маленьким сапожным молотком – грецкие орехи. Сидел я совсем рядом с квадратным «лазом» в подполье. Пол у нас дома был выкрашен темно-оранжевой краской, «суриком». На нем виднелись отпечатки грязных сапог и разводы глины. Внизу, в «погребе» - возились люди, туда провели свет. Рядом со мной лежали электрические провода, обрезки трубы и горы ореховой скорлупы. Когда внизу вбивали очередной сантиметр трубы в глиняную влажную стену – я старался ударить в такт молотком по ореху. Потом старательно собирал образовавшуюся кучку из скорлупы и ядер и выбирал из не все, что можно было съесть.
И в это время, пока снизу, из подполья, доносились звуки ударов металлом о металл, а я – колотил орехи, каждый раз удивляясь, как они раскалываются – то в труху, то – пополам, по телевизору шло «Лебединое озеро», и дед, время от времени вылезая из подполья, в мокрой рубашке, с глиной на руках – поглядывал на экран.
Вот так мы и встретили этот триумф демократии – 19 августа 1991 года. Воду, в итоге, провели. А дом потом продали.
