Настроение:

Россия, возродись!

жидовство - болезнь идентичности
Есть такой словарь - "большой словарь русского мата" (как заявляет сам автор - это не словарь, а материалы к словарю, кусок базы, составляемой в течение 20+ лет). И есть автор этого словаря - А.Плуцер-Сарно.

Кто он такой? Пусть сам скажет:

Арнис: - Но Вы же не еврей…
Плуцер-Сарно: - Да я типичная жидовская морда, о чём вы говорите!
Эта тема для меня весёлая, потому что есть определённый образ еврея в России, это как бы некий условный персонаж, которому приписываются вымышленные свойства россиян. Есть такая культурная традиция - выдумать некие национальные свойства и потом приписывать это выдуманное "своё", "плохое" кому-то "другому". Мат, например, придумали татары. А еврей - это некий фольклорный персонаж, маленький, горбатый, невысокого роста такой, потливый, весь слюнявый, жадный до денег. Поэтому я, как еврей двухметрового роста, центнером веса, который отслужил на Северном флоте в отдельном спецбатальоне, которому деньги похуй, и который любит подраться на улице с приблатнёнными гопниками, никак за еврея не прохожу. Поэтому еврейский вопрос в моём случае очень забавно решается. В армии пацаны хлопали по плечу и говорили: "Лёха! Ты, главное, не расстраивайся, что ты еврей. Ты хотя и еврей, но хороший мужик". Вот вам и еврейский вопрос. То есть ко мне проявляли сочувствие, жалели меня, выказывали, так сказать, свои соболезнования по поводу того, что такой хороший мужик и вот - на тебе. Но, ничего, говорили, не расстраивайся, как-нибудь это пройдет, ну, как бы - рассосется, что ли. То есть еврей в России - это и не национальность вовсе, а болезнь. Ну, типа, Плуцер нездоров немного, но это пройдет, обрусеет.

Теперь почитаем целиком интервью "Рижскому времени", в котором он говорит эти слова. И что же мы в нём увидим? Давайте проследим только одну тему - отношение Плуцера-Сарно к России:

- Ну, это явно не окно в Европу, которое в России пытались прорубить уже лет триста с лишним как. Считается, что его еще Петр начал рубить. Видимо, чтобы утопить Европу в нашем дерьме.

В "нашем" - это в чьём? С кем он тут себя индентифицирует? Жидов с их говном в России тогда не было. Зато есть сейчас - и они готовы утопить Россию в своём дерьме, чему примером является эта его "шутка".

...подойдите к какому-нибудь милиционеру, который сам недавно из бандитов в милиционеры перешёл, поскольку у нас, так сказать, в "Восточной Европе", как известно, самая большая текучесть кадров между бандюками и мусорами...

"Так сказать" затрудняется автор обозначить более конкретно то, что он имеет ввиду географически, отчего эта неясность "так сказать" и неточность "Восточной Европы". Так сказать, показывает своё пренебрежение.

...А культурная, социальная разница между мужчиной и женщиной - огромная! Больше чем между бананом и космической черной дырой. Особенно в таких патриархально-репрессивных странах, как Россия, Латвия и Гондурас.
Улдис: - Гондурас вы хорошо присовокупили…
Плуцер-Сарно: Патриархальность у нас приобрела формы воинствующего мужского шовинизма граничащего с рабовладением.

Опять "у нас", опять это "у нас" = "в России" и связано с какими-то негативными для Плуцера ощущениями. Причём негативным для него является мироустройство - "патриархальное", от которого он сам открещиватся, как от чуждрого ему. "Патриархальность" у Плуцера вообще связана с некими "репрессиями" и "тоталитаризмом" - не нравится ему то, как люди устраивают жизнь в своей стране:

Из этого интерпретационного тупика есть только один выход. Выход к пониманию науки как эгоцентрического симптома нашего патриархального сознания, которое воспринимает так называемую "реальность" как нуждающуюся в авторитетных символах, находящихся за пределами "реальности". И это при том, что у "реальности" нет этих самых пределов просто потому, что самой "реальности" тоже нет. Нам просто нужно насильно символизировать какую-то часть реальности, придав ей авторитетность. Точно также как нам нужен Царь и Бог. Вся жизнь вокруг нас - это одежда, женщины, города, собаки, леса, телевизоры, жесты, цветы, улыбки, фрикции - это вполне знаковый мир. Но аутические ученые десимволизируют его в пользу науки. В этом смысле наука нуждается в убогости остальной Жизни, чтобы усилить свою символизацию. Получается, что это мир спасает красоту, а не красота - мир. Жизнь приносит себя в жертву науке и искусству, а не наоборот. Ведь только за областью Науки признается эта самая Особая Символичность, то есть Красота. Вычленение из Жизни авторитетных символов науки - симулятивно, тоталитарно и патриархально. И потому для меня актуален только тот ученый, который работает на границе символизируемого и десимволизируемого.

В противном случае ученые стоят на страже этой репрессивно-патриархальной, тоталитарно-авторитарной науки. Именно поэтому я думаю, что современные ученые нуждаются в диагнозе. Симптомы такие: 1. Неадекватное в своей агрессивности желание разделить Жизнь на Реальность и Не-реальность, и эту последнюю Не-реальность назвать странным словом Культура. 2. Эту самую Не-реальность по имени Культура они наделяют фантастическими свойствами Авторитетности, Ценности. 3. Себя самих они помещают в этот выдуманный мир высших ценностей в качестве его интеллектуальных властителей. Соответственно себя они втайне оценивают как некую высшую касту. 4. Авторитетную свою Не-реальность они заполняют странными неологистическими терминами, которые они очень любят придумывать в огромных количествах. 5. Невозможность существовать вне собственного вымышленного мира и неспособность оценить его как бредово-галлюцинаторный.

Современный ученый, как мне кажется, как правило, страдает Шизотипическим расстройством личности. В его болезненном сознании Реальность двоиться, троиться и так далее.

Опять здесь у него некие "МЫ", с которыми он себя не идентифицирует. "МЫ", которые для него скорей "ОНИ" - те, которые "репрессивно-патриархальные" и "тоталитарно-авторитарные". Разумеется этим "МЫ" автор приписывает шизотипические растройства личности - ведь эти "МЫ" у него двоятся, троятся и так далее. Однако вопрос - у кого же на самом деле двоится и троится?

Читаем однако далее:

Плуцер-Сарно: - Еще как посылают. Но, опять же, смотря какой хуй. В центре мира ведь расположен не только пуп земли, но еще и президент. А идеальный президент, патриарх, император - это человек, у которого семивершковый пенис, тот самый, с которого мы начинали разговор: "Хуй - что телебашня, / Вместо мудей - пашня".
Улдис: - Как у Путина, что ли?
Плуцер-Сарно: - Мы живём в стране победившего либерализма, поэтому я бы поостерёгся обсуждать хуй любимого народом президента, а то ведь и по ебальничку можно схлопотать…
Улдис: - Если бы мы сказали, что у Путина хуй, скажем, семивершков, ведь это преклонение с нашей стороны…
Плуцер-Сарно: - Боюсь, "товарищ майор" вашего юмора не поймёт.

Вот, и начинает постепенно раскрываться смысл "ужасной" "патриархальности" для Плуцера. Хочется ему скабезностей про президента наговорить и так, чтоб за это ничего не было. Чтоб как при дурачке-алкоголике Бориске, который по пьяни на колесо самолёта ссал во время официального визита, и, который всегда стоял на том, что "его - гаранта - можно ругать, т.к. тоталитаризм ушёл". А зачем людям страны, названия которой иногда стесняется Плуцер-Сарно, такой "гарант", которого можно ругать и поносить, и который ещё даёт к этому массу поводов? Зачем русским в России такое убожество власти? А вот Плуцеру такое убожество нравится - "не тоталитаризм", можно поскабезничать и ничего за это не будет.

В России всегда очень жёсткий запрет был наложен на всё эротическое. Сейчас в Думе пытаются пропихнуть всё новые и новые законопроекты, касающиеся запретов на порнографию, а под ней подразумевается вообще вся эротика, скоро в аптеке презервативы будут по рецептам продавать, за кассету с фильмом "Девять с половиной недель", которую вы дали другу посмотреть, будут девять лет давать

Опять как "в России" - так "всегда очень жёсткий запрет". Независимо от того, что там вытворяется в Думе - я сейчас исследую сочетаемость слова Россия у Плуцера-Сарно. Ежели разбираться в истории, то не всегда (вроде бы Колонтай устраивала шествия обнажёнки "Долой стыд!"), не везде (в богеме нравы были ещё те), и если сравнивать с другими странами - то и не особо страшно. Запреты же действительно нужны, чтоб всякие деятельные граждане и иностранцы не занимались растлением, чтоб ценились в народе крепкие семьи и много детей, а не "ночные бабочки", "секс-туры", да прочие однорукие бандиты и шмаль с бухлом. А ведь в патриархальность входят эти большие и крепкие семьи. Но для Плуцера эти семьи - "у НИХ", у тех, которые "МЫ", которые "ОНИ". Так что патриархальность отнимает возможность у Плуцера совсем уж безнаказанно вываливать своё интеллектуальное дерьмо на этих "МЫ", которые "ОНИ", у которых мораль не позволяет назвать шлюху "ночной бабочкой", вора - "эффективным менеджером", а растлителя - "деятелем искусств".

Возможно, даже тот факт, что составлением и публикацией словаря русского мата занялся не русский, а жид, связан с тем, что этот жид ощущает себя ВНЕ русского народа, ВНЕ русской морали. А потому со спокойной совестью делает то, что русский мог бы посчитать умножением зла. Для Плуцера же мат - это счастливые детские воспоминания (было где-то в другом интервью).

Улдис: - Но если вы всякие неприличные слова не считаете неприличными, то какие слова Вы все-таки не любите?
Плуцер-Сарно: - Казенные. Советские. Милитаристские. Сексистские. Репрессивные. Строгий государственный запрет на брань - страшнее самой брани. Репрессии против всего неприличного - и порождают неприличие. Так что, повторяю, все похабное в культуре - порождается запретами, табу, репрессиями. И когда чиновники начинают репрессировать свободное искусство - вот от их слов меня и тошнит. Я ненавижу казенные чиновничьи слова.
Улдис: - А как матерится главный чиновник России - Путин?
Плуцер-Сарно: - Не знаю. Наверное, стиснув зубы. Знаете, есть такой известный исторический анекдот. Когда Хрущева сняли, то он сказал: "Ну и ебитесь со своей Россией сами!" Родина наша - не самый приятный из сексуальных партнеров.
Улдис: - А как ругался ваш учитель Лотман?
Плуцер-Сарно: - Лотман в обществе всегда был истинным джентльменом. А так, в быту, он был, конечно, проще. Помню, как-то звонит ему Марина Г. А он вдруг в трубку начинает кричать: "Дура, отстань..." и так далее. Марина в ужасе: "Юрий Михайлович, что с вами, это же я, Марина Г.". А Юрмих: "Боже мой, Мариночка, простите, а я думал это опять Галя П. звонит!" Вот такой был не простой человек.

Отсутствие табу приводят же к разврату и полному разложению общества. Однако, пока общество это "МЫ", которые "ОНИ" для плуцеров, плуцеры будут стоять за полный либерализец - им это удобней, не проблемы же общества их волнуют. Забавно, как в этой же цитате выпячивается местечковая глупость в противовес "тоталитаризьму". Ну и о России - вы сами видите с какими словами Плуцер сочетает её. Есть у него конечно и другие сочетания: "У нас в России очень много великолепных словарей литературного языка, то есть консервативного московского диалекта." Это единственное позитивное сочетание России со словами Плуцера в этом интервью. Словари и литературный язык Плуцер уважает, но не страну, не государство, не русских людей (за исключением некоторых литераторов, которые проходят по разделу "Словари и язык"). А, если он всё таки и уважает перечисленное, то умело это скрывает в столь пространном интервью - что можно посчитать позицией.

"Позицией интеллектуала":

Улдис: - Вы, насколько я знаю, ведущий лучшего российского интеллектуального ток-шоу на государственном телеканале "Культура". Скажите, как сочетается ваш явный интеллектуализм, и работа над 12-ти томным словарем русского мата?
Плуцер-Сарно: Когда ругается интеллектуал, то лишь еще больше подчеркивает этим свой высокий интеллектуальный статус.

Разумеется "ведущий лучшего российского интеллектуального ток-шоу" "еще больше подчеркивает свой высокий интеллектуальный статус". Даже матом. А кому-то из "интеллектуалов" и мата мало - какой-такой мат, когда кругом "патриархальный репрессивный тоталитаризм"?

Вот и выходит, что правы были "пацаны в армии" - болен жидовством Плуцер-Сарно, хотя и "мужик хороший". Болен шизотипическим расстройством личности - ибо двоится и троится у него в глазах - "МЫ" он часто говорит именно тогда, когда хочет отстраниться от этих "МЫ" и полить их своим дерьмом. И поливает за свои мелкие житейские неудобства Россию, в которой для него разве что и есть хорошего, так только словари и язык, а никак не страна и не русские люди, ибо "патриархально", "репрессивно" и "тоталитарно". Боится он и власти, и мужков:

Цитата про реальную патриархальность в виде мужиков с дубьём и вилами:
Местные остряки за медлительность походки прозвали его “дядя Саша — луноход”. При случае они всегда просят рассказать его, как в далекой юности он состоял в обществе “долой стыд”. Как при первом выходе членов общества “в свет” — в базарный день на Дмитровский рынок — в чем мать родила, лишь с красными лентами через плечо, на которых мелом были выведены слова их главной патронессы, красного комиссара Александры Колонтай, выраженные кратко и сжато, в двух словах: “долой стыд” — мужики на рынке, остолбеневшие от такого нахальства, взяли их в дубье и вилы и гнали ниспровергателей старой морали через весь городок, “до самых до окраин”, пока вконец не расточили по переулкам и садам. После этого местная фракция всероссийского общества прекратила свое существование.

Нет, нездоров Плуцер, не рассосалось его жидовство, не обрусел он.