mariannah

15 марта в клубе "Авторник" состоялась акция, суть которой заключалась в том, что каждый, по словам организатора акции Дм. Кузьмина, благоволил прочитать какое-либо стихотворение, относящееся к последнему периоду русской поэзии (с
конца 1950-х гг.), а по прочтении - пояснить, чем именно это стихотворение именно этого автора кажется ему замечательным. Получилось интересно. Вот

М. Гронас.
* * *
что нажито – сгорело: угли
пойду разгребу золу может найду железный рублик (давно не в ходу) или юлу
в бывшем детском углу
а на бывшую кухню не сунешься – рухнет: перекрытия слабые, основания, стояки
мы мои дети мои старики оказались на улице не зная куда и сунуться
впрочем господь не жалеет ни теплой зимы ни бесплатной еды
оказалось, что дом был не нужен снаружи не хуже
и всё потихоньку устраивается
наши соседи – тоже погорельцы
они
отстраивают домишко
не слишком верится в успех этой новой возни: они ж не строители а как и мы погорельцы но дело даже не в том а просто непонятно зачем им дом – будет напоминать о доме
дома о домах люди о людях рука о руке между тем на нашем языке забыть значит начать быть забыть значит начать быть нет ничего светлее и мне надо итти но я несколько раз на прощание повторю чтобы вы хорошенько забыли:
забыть значит начать быть
забыть значит начать быть
забыть значит начать быть

прежде всего следует оговориться: этот текст, пожалуй, правильнее было бы воспринимать в контексте всей книги стихов М. Гронаса «Дорогие сироты», хотя он открывает книгу и, пожалуй, может считаться для этой книги парадигматическим.
мне не приходилось слышать этот текст в авторском чтении, но если воспринимать его визуально, то прежде всего бросается в глаза особенность его графической организации: отсутствует жёсткое разделение на строфы, внутренние рифмы, которыми насыщен текст, не акцентируется вынесением в конец стиха, а как бы скрадывается, на первый план выступает естественная недискретность поэтической речи или, скорее, разрывы подчиняются не логике нормативного синтаксиса, и не формальной логике построения фразы, а какому-то сбивчивому дыханью, и кажется, что некоторые слова должны проговариваться очень быстро, другие же, напротив, отбиваются паузами: и это не случайно. С одной стороны, можно сказать, что поэтическая речь всегда «не о том», что слова в ней не ведут к вещам, если только они где-нибудь и когда-нибудь к ним ведут, но что скорее зазоры между словами указывают нам на то, о чём, собственно, ведёт нас эта речь и куда. Но и нельзя так говорить – потому что как иначе объяснить непреложное требование именно этих слов, именно в этом порядке? В самом ли деле речь здесь идёт, или, выражаясь языком более корявым, но более точным, «дело идёт» о каком-то пожаре, каких-то погорельцах? И кажется, что это метафора, что не бывает таких погорельцев, которые не хотят строить нового дома, чтобы он не напоминал им о доме – а вместе с тем воспоминание о собственных ощущениях от пожара, пережитого в 2001 г., свидетельствует о том, что, пожалуй, таки это и не метафора, а вернее сказать – и метафора (вплоть до кризиса европейской культуры с её ценностями, до тезиса о недоверии к «большим рассказам», вообще ко всему большому), и не метафора: мир предстаёт хотя и хрупким, уходящим из рук, но безусловно вещественным той вещественностью, которая напоминает о евангельских текстах, в особенности если вспомнить то значение, которое в них имеет огонь. Также и этимологизация слова «забыть» отсылает к евангельским, фактически, контр-культурным словам: «пусть мёртвые хоронят своих мертвецов», «взгляните на лилии: они не прядут», «блаженны нищие духом» и так далее: в противовес традиционному для европейской культуры представлению о памяти (личной или исторической) как единственного способа человеческого бытия – представлению, надо заметить, парадоксальному, учитывая то значение, которое имело христианство для европейской культуры. Поэтому говорить о христианских коннотациях стихотворения Гронаса одновременно будет и уместным, и неуместным: он одновременно и напрашивается на такой поворот разговора, и сопротивляется ему. Назвать его контр-культурным – и того страннее. Поэтому остановлюсь на таком определении: этот текст направлен на разрушение культуры изнутри, а только таким образом, видимо, и возникает прирост в любой культуре.


Также см. написанный довольно давно текст Яны Токаревой об этом же стихотворении.
http://www.livejournal.com/users/tuu_tikki/6408.html

Материал подготовил К.Б.