И еще из старого Фридрих Ницше
Выл ветер в льдах. Гроза гремела в тучах.
В свинцовых небесах орел кружил.
С затерянной и гордой горной кручи
За птицей вольной Человек следил.
Давно устав быть злым и одиноким,
Он мир рабов покинул навсегда.
Боялись все идти вослед пророку,
Ведь Дух Свободы - Арктики ветра.
Но сколь прекрасно зреть из поднебесья
На наш больной, самодовольный век!
Не замечая злых порывов ветра,
Шептал философ Тьме: "Сверхчеловек…"
И в этом слове было ожиданье
Гремящих маршей, танковых армад,
И Полководца, что весь мир заставит
Внимать словам безжалостных команд.
Пускай дрожат трусливые плебеи
При слове "власть", "война", "победа", "кровь"!
Для всех детей седой Гипербореи
Крест Свастики взмывает в небо вновь.
…Он уходил с вершины величавой,
Постигнув тайну возвращений в Тьму,
И горизонт представился кровавым
Философу, что предсказал Войну.
Выл ветер в льдах. Гроза гремела в тучах.
Из темной вышины орел следил,
Как, покидая вековую кручу,
Великий Человек вдаль уходил.
На смерть Святослава
Девы – лебеди вас в небо уносили -
Витязей, привыкших побеждать…
Далеко вы от земли родимой
Полегли, и больше вам не встать!
Что ж ты, князь, засады не приметил
На Днепра высоких берегах?
Гордо участь воинскую встретил
Вождь полночных воинств Святослав!
Не дрожать отныне Цареграду
От голубоглазых удальцов –
Вы нашли последнюю награду:
Пали в битве среди тел врагов.
Будет радость немцам и хазарам,
Будет скорбь на Русской на Земле,
Что дружина князя Святослава
Навсегда – в далекой стороне.
Не сверкнет языческою силой
Строй славянский – ворогу на страх!
Над Отчизной, даже мертвым милой,
Будет небо в греческих крестах.
Опозорят слово «Росс» и «Арий»,
И под Игом плеток да цепей
Мы – рабы попов и государей,
Президентов, генсекретарей!
Сотни лет нас били и давили,
Чтоб о Воле русским не мечтать!
Девы – лебеди вас в небо уносили –
Витязей, привыкших побеждать…
Скальд Затмения
“Я напомню вам, люди, преданья отцов,
что не ведали в мире достойных врагов,
что не злата, а славы прося у Небес,
высоко возносили Крутящийся Крест!
Они Одина чтили – владыку владык,
Что в святая святых мирозданья проник,
И могучего Тора, и Фригг, и Идунн,
И иных – мне воспеть их не хватит и струн.
Но отцы ваши – викинги знали и то,
Что мечтает о власти еще один Бог.
Он враждебен Вселенной, убийца и лжец,
Ему витязь не мил, но приятен подлец.
Далеко на Полуночи, в хладных снегах,
Где царят только Смерть, лишь Забвенье и Страх,
Этот Бог погребен в склепе мрачном своем –
Но не мертвый, а только лишь в сон погружен…
Он красив, только бледен, носат и черняв.
И во сне он мечтает о новых рабах!
Кровожадным мечтам у хозяина ног
Предается не знающий сытости волк.
Много лет на Земле бушевала война,
И казалось, Вселенная обречена,
Но злодея осилил великий народ,
Он на Севере пал… Но с Востока придет!
Присмотритесь, кого вы зовете Отцом
И кому вы готовы быть жалким рабом!
Ведь Распятого лик – это то же лицо,
Что у Бога, который во льдах спит давно!
Он вернулся, и вся его ненависть – с ним,
Он Народы пасти будет жезлом стальным,
И коль Норд не поспорит с жестокой судьбой,
Он обрушит на землю всеядный Огонь…»
«Что ты лжешь, непотребный язычник – старик?!
Вот ужо я тебе пообрежу язык!» –
Гордо воин с распятьем на шее стоял,
У сапог его старый певец умирал…
Current Music: Bal-sagoth "Draconis Albionensis"