| 11:58p |
Вчера били о берег мутноватые медузные волны, каждая зашвыривала на песок часть принесённых злых куполов, остальные оседлавшие волну, так и катались, откатывались, накатывались вновь.
А сегодня голубая золотистая прозрачность, – говорят, ветер поменялся, унёс медуз.
Принёс сотни, унёс сотни – серо-жёлтая мутная песчанистость, невыносимая для глаза прозрачность – холод-тепло-тепло, слабая рябь – море живое, вздыхает, ворочается, безмятежное лицо, улыбка, наморщенные губы.
Наверно, воздух тоже живой, но мы не можем двигаться по воздуху.
Море – субстанция, в которой мы можем, как Цинциннат Ц., выйти из окна – четверть метра глубины над камнями – сверкающие аквариумные клетчато-синие рыбы, с маской нет осадки – я почти задеваю за камень животом, но не задеваю и удивляюсь этому – движение ластой – синее отсутствие дна, рыбы-стрижи с раздвоенными хвостами – и лечу.
Жёлтые игрушечные глаза золотисто-полосатых пагров, приплюснутые головы кефалей.
Недвижное время.
Выходишь через три часа, – качаясь, объевшись.
Ещё день прошёл, похожий на ёлочную игрушку. Большая медведица завалена почти у горизонта. Пахнет сосна. |