Вчера мы весь вечер слушали Дилана Томаса (спасибо,
kattly@lj).
Когда долго продираешься через его стихи, ломая ветки, напарываясь на сучки, таская камни, нагружая вагоны, злишься и теряешь нить - нужно иногда вспомнить, что он гений.
Он пел и звенел. И был совершенно естественен, даже ассоциировался с country music!
И я в очередной раз думала, как редко в русских переводах хороши английские стихи, как часто уходит переливчатая аллитеративность, сложнейшая сплетённость звуков, а появляется топорность формального соответствия - строф, рифм или их отсутствия.
Как вытащенный на берег осьминог. Прекраснейший в воде зверь, - глядит печальными глазами, движется с предельной грацией - то махнёт щупальцем, то небрежно обовьёт камень и сольётся с ним. А когда какой-нибудь злодей убивает его из подводного ружья, на берегу оказывается кусок бесформенной тряпки.
Вместе с нами Томаса слушала Гришка, она сидела у меня на коленях, вперив жёлтый взгляд в экран, по которому бегали серо-чёрные узоры.
Странным образом разноцветные картины, сопровождающие музыку, никогда Гришку не привлекали.
А тут сидела она заворожённая, иногда только замахивалась лапой или приближала нос к самому экрану.
А вот у Вознесенского "Мой кот, как радиоприёмник, зелёным глазом ловит мир" - когда были одноглазые такие приёмники, мир был громадным, и волновали названия городов, крутил ручку и слышал сквозь треск Лондон, Париж.
Что только доказывает, что нет худа без добра и добра без худа.
Утконосы, оказывается, ядовиты. Посетители Австралии, не давайте себя кусать утконосам.