mbla's Journal

«Мой осёл мимо сёл, мимо рощи зелёной весело бежит и кричит на ходу: кто из нас осёл я или мой хозяин влюблённый...»

Мама эту песню пела, и у меня вертится в голове со вчерашнего дня.

У машины неправильная скорость. Даже по маленьким дорожкам, всё равно не успеваешь. Пешком отлично. Но медленно.

Велосипед – очень неплохо.От деревне к деревне, по тропинкам, на толстых шинах, даже на корягах не очень подскакиваешь.

Один из дней, уложившихся, как отдельная радость в шкатулку, нет, капнувших толстой смоляной каплей в бассейн памяти.

Мы с Джейком жили в Анси, в городке на озере в альпийских предгорьях. А на другом озере городок Экс-лё-Бэн, до него по маленьким дорожкам километров 50, не меньше, наверно. Велосипеды мы взяли напрокат на вокзале. По лесу, мимо сурепковых апрельских полей, жёлтых до невыносимости, до счастья просто своей желтизной, мимо домиков с садиками и людей вокруг столов с бутылками вина, мисками с салатом. Через деревни из старых камней, на рыночной площади всегда колонка, очень часто с ручкой в виде драконьей головы.

У нас с собой запечённая в духовке курица, редиска, помидоры, хлеб.

Берег Роны, там она узкая чёрная быстрая, горная. Висячий мост в хвойной тени, я как раз пыталась учить итальянский по собранным Итало Кальвино сказкам, там и тёмный лес, и волосатый людоед – orco peloso.

Когда мы вернулись – 50 километров туда, 50 обратно, ещё по дороге домой перед глазами – стаканы с ледяным пивом на столе на балконе. Пива дома не было, торопились, чтоб только успеть в магазин.

А если не велосипед, а ослик. С тёплыми ушами. Пусть несёт рюкзаки, ему не трудно, а мы уж пешком. Я читала про двух подружек, бросивших работу, и с осликом отправившихся бродить по деревням – показывать кукольный театр в школах.

Собакам, всем, величайшая радость – носиться по лесу, ну, а если не носиться, так солидно бродить, ньюфам, например, людям, очень многим, в сияющем апреле хочется перемещаться, чтоб мимо – белое, жёлтое, розовое, салатное.

Распускающиеся пирамидальные тополя – золотые. Берёзовые листья зелёно-съедобные, хочется иметь толстые оленьи губы, или коровьи, тёплое дыхание из огромного носа – вытягивать губы, брать в рот, горькое, жевать медленно.

Недаром весной цыганские перелёты – вдруг в какой-нибудь день на дороге – сплошные караваны – цыгане куда-то едут. Вот уж чью жизнь не представить – как, на что, в этой грязи и тесноте на пустырях в дорогих караванчиках. А в апреле или в мае ежегодный слёт.

Хочется составлять реестр цветущего – на букву «с» – сакуры, сурепка, ну, и сирень включу – вчера видела из машины в Барбизоне первые почти уже распустившиеся гроздья.

В некотором смысле современнная литература, искусство, философия пытаются бороться с этими примитивными инстинктами, общими почти для всех, погружающими в бесплатное весеннее счастье, не просто концентрируясь на том, что у нас не получается, как у собак, – безоглядно, без мыслей о будущем, без постоянного страха, а ещё и стремясь видеть в этих инстинктах нечто недостойное.

А мы так и качаемся на огромных качелях – по сути, пытаясь ухватить в одновременности радость, смысл, след, бессмертие.