| 12:23p |
щавель и Саудовская Аравия
Вчера вечером я варила щавель, собранный в Фонтенбло два дня назад, – вечное весеннее развлечение.
Собственно, варить там нечего – вскипятить и выключить, постаравшись успеть стащить кастрюлю с медленно остывающей электрической конфорки до того, как шипящая зелень зальёт плиту.
Но перед тем как варить – надо порубить листья сечкой в деревянной миске. И сечка, и миска путешествуют со мной по разным странам с 79-го года. Миска ещё хоть куда, а вот сечка слегка ржавая.
Я рубила листья, истекающие зелёным соком, даже на столе лужица образовалась, они хлюпали и похрустывали, и пахли скошенной травой, только кислей, и вспоминала единственного встреченного мной в жизни саудовского араба.
Это был аспирант-физик в University of Florida, и однажды он пригласил человек десять в гости – на саудовский ужин.
Он прочёл нам короткую лекцию о том, что еду надо чувствовать, осязать, а не просто грубо –вилкой-ложкой – и мы сидели на полу (собственно, в очень многих аспирантских жилищах сидеть было так или иначе не на чем) и ели рис руками.
Наверно, было ещё и мясо, и овощи, я просто не помню, а вот рис – щепотью – врезался – вкусно было невероятно – священодействие, а не просто еда.
Очень славный был человек Рашид. Он с большой гордостью рассказал про то, как ему удалось спасти сестру с мужем от страшной гибели.
Оказывается, в Саудовской Аравии два больших клана – благородные аристократы-землевладельцы и буржуазия. Естественно, на саудовский лад, так что сравнение приблизительное.
Семья Рашида аристократическая, а сестра влюбилась, фи, в буржуа и вышла за него замуж.
По древнему закону – это страшное бесчестье, и родственники девушки просто обязаны были отомстить. Отомстить – значит убить – и то, что Рашид не хотел убивать, не играло существенной роли – имели место жаждущие крови младшие братья отца.
Он долго обдумывал, как хитро и ненавязчиво подступиться к непреклонным дядькам.
К счастью, аристократический клан обеднел, работы у дядек не было, денег тоже, а у буржуазного клана связи, чиновничьи места...
В общем, после целого ряда крайне обходительных бесед дядьки милостиво согласились за должности и зарплаты плюнуть на древний закон.
Рашид уехал в Америку учиться. И собрал у себя на ужин мескиканского коммуниста (аспиранта-физика) по имени Марти, нашего большого приятеля, меня – русскую еврейку-эмигрантку, японского профессора экономики по имени Яша (у него не вполне хватало языка на чтение нужных ему по работе статей из советских экономических журналов, так что мы их читали вместе) и ещё нескольких не менее пёстрых людей... |
| 3:40p |
Из френдленты утром узнала, что умер Курт Воннегут.
Никогда он не был моим писателем.
Хотя что это значит? Ведь невозможно же забыть про боку мару, про «пожмём друг другу пятки и будем всех любить», да и про то, как тяжело после изрядной пьянки искать в машине руль...
Один из последних – шалопаев, обормотов, тех, которым современный мир обязан – свободой.
Уходят, и отнюдь не юными.
А я вспомнила, как ездила покупать «Колыбель для кошки» на станцию Металлострой.
Кто-то сказал, что видел в тамошнем книжном. Я ехала на поезде с Московского вокзала, несколько остановок. Под унылым дождём мимо унылых новостроек – одинаковые дома на пустырях, размытая грязная глина.
Ехала и думала – надо же – это Ленинград, я и не знала, и что если жить в таком месте, так можно и повеситься. Мне было 18, и хотя я никогда не примеряла на себя подростковое «повеситься», могла о нём порассуждать – не хуже других...
В магазине оказалось несколько экземпляров, может быть, даже десяток, и я все скупила.
Небольшая такая книжечка по формату... |