mbla's Journal

Kazuo Ishiguro «Never let me go»
Kazuo Ishiguro «Never let me go»

Наконец и я прочитала..

bgmt@lj почти что сюжет пересказал...

Так что я с самого начала знала, в чём дело. Мне это не помешало.

Я не могу сказать, чтоб меня ударило по голове, нет, скорее печаль, эдакая пелена густая, вроде как туман, тот самый, в котором в «Амаркорде» маленький мальчик в синем плаще бредёт в школу...

Или ещё – будто смотришь в окно на дождь, ползущий по стеклу. А может быть, зелёная вода в аквариуме, а там тени, тени...

Книга о тенях...

На мой взгляд, последняя часть намного слабей первых двух, она необходима сюжетно, и эти нитки, пришивающие её к первым двум частям видны.

Книга о смерти. Чем жизнь этих обречённых отличается от нашей?

Тем, что они заведомо знают, что их жизнь коротка? Но ведь в самой длинной жизни в какой-то момент впереди остаётся совсем мало. И нет никакой разницы, сколько было позади.

Людям свойственно воспринимать смерть в детстве или в юности, как очень несправедливую. А в старости, как нормальную. Но ведь это чужую... Не собственную, не своих близких...

И просьба Томми и Кэт об отсрочке на три года – ничто и огромный срок. Когда время впереди стремительно уменьшается, скорость его прохождения увеличивается...

Заглядывать в через десять лет – в бездонную бочку, у которой, знаешь, долетишь до дна в минуту.

И обречённые герои этой книги живут, и мы живём, а не ходим как Левин, который прячет от себя ружьё, чтоб не застрелиться, раз всё равно когда-то умирать...

......

Есть, есть эта огромная разница – в этой книге жертвы добровольно принимают от людей то, что мы принимаем от равнодушной природы...

И я, европейский человек, антифаталист по внутреннему ощущению, кричу – почему, почему они не сопротивляются, почему принимают...

Равнодушная природа – против неё невозможно бунтовать, остаётся только думать, что сделаешься когда-нибудь цветком, водой, частью невыносимо прекрасного мира ...

В этой книге потрясающее слово для смерти – he completed…

И Томми, кричащий на тёмном лугу – мы тоже иногда орём в ту самую пустоту... И как Томми и Кэт вцепляемся друг в друга.

.......

Когда заходит речь о скандале, который способствовал закрытию образцово-показательной школы, я на минуту надеюсь, что скандал – это отказ.

.......

Пронзительная печаль пейзажей в этой книге – огромное небо, осенние поля, закаты, рыбачий сейнер, каким-то чудом застрявший в болоте...
....

И ещё мысли по поводу – какое счастье, что людям нельзя переливать звериную кровь, пересаживать звериные органы...

Только представить себе, что такое было бы возможно...

У Улицкой есть рассказ о пуделе Ирины Эренбург. Улицкая, естественно, никого по имени не называет, но там всё ясно. Во время войны пуделю пришла повестка в военкомат. И Ирина повела его на призывной пункт. Разговорилась в очереди со стариком с овчаркой. Сказала ему, что не понимает, чем её пудель может быть полезен – ведь ему не стащить раненого. Старик посмотрел сочувственно и ответил, что на небольших собак надевают сумки со взрывчаткой и посылают их под танки.

Ирина встала и ушла, и прятала пуделя всю войну у подруги... И приезжавший отец посмеивался и звал его «наш дезертир».

И пудель прожил очень долгую жизнь, и пережил не вернувшегося с фронта мужа Ирины, и Эренбурга пережил, и похоронен на холмике в Переделкино...

.....

Мы говорим про то, что животные с ферм, которых потом съедим, должны прожить отпущенное время как можно лучше – на травке, под небом, на воле, а не в тесном коровнике, и это, правда, очень важно...

Равнодушная природа спасает нас, и то, что нельзя купить одну жизнь другой жизнью...

По сути каждый из нас живёт в неком волшебном кругу, за пределами которого пустые декорации...

Только круг не замкнут, декорация в любой момент может обернуться живым...

Хорошо, что нельзя сказать «пусть бы лучше умер НН», то есть сказать-то можно, но толку...