| 1:20p |
Ещё о демократии
Книжка Казуо Ишигуро « The remains of the day » написана от лица английского дворецкого, служившего у вовлечённого в политику лорда.
Чудесная, на мой взгляд, книжка, тонкая, печальная. Первые страниц тридцать некое ощущение странности не покидает – что нам Гекуба? Какое дело нам до размышлений английского дворецкого? Но потом это недоумение бесследно проходит, я оторваться не могла и с сожалением закрыла.
Я собственно не о книжке – я о демократии.
Дело происходит в 56-ом году, лорд Дарлингтон умер, поместье купил богатый американец, и дворецкий тоже перешёл к нему – американец пожелал приобрести настоящее английское поместье с настоящим английским дворецким.
Существенная часть книги – воспоминания дворецкого Стивенса о славном прошлом.
Лорд Дарлингтон, которому дворецкий служил верой и правдой, очень сочувствовал Германии после её разгрома в первую мировую. В доме собирались политические деятели, происходили те негласные встречи, которые часто предшествуют официальным. Приезжали немцы. В частности, герр Рибентропп.
Естественно, общество 56-го года относится к Дарлингтону крайне отрицательно, в печати его называют фашистом, что кажется дворецкому Стивенсу крайне несправедливым – если и было у Дарлингтона маленькое увлечение фашизмом, еврейку-служанку выгнал, так только под дурным влиянием одной приятельницы, а потом раскаивался...
И вспоминает Стивенс, как однажды вечером после обеда вызвал его Дарлингтон в гостиную, где он беседовал с двумя приятелями, выпили немало.
Один из гостей Дарлингтона, мистер Спенсер, обратился к Стивенсу – «Друг мой, не могли бы вы нам помочь, мы тут один вопрос обсуждаем, нам ваше мнение важно?»
«Как вы думаете, наш внешний долг Америке играет существенную роль в уменьшении экспорта? Или это ложный след, и всё дело в золотом запасе?»
Стивенс с достоинством ответил, что помочь в решении этого вопроса он не может, хозяин и гости с трудом сдерживали смех.
Тогда Спенсер осведомился о том, улучшится ли экономическая ситуация, если удастся заключить соглашение с большевиками. Что имел в виду Лаваль в своей последней речи?
Убедившись, что и тут Стивенс помочь не может, Спенсер обратился к Дарлингтону и второму гостю – «разве удивительно, что мы при нашей парламентской системе, когда решения принимаются несколькими миллионами «добрых людей» вроде Стивенса, не можем справиться с трудностями?!»
На следующее утро, когда Стивенс чистил щёточкой фамильный портрет, в комнату вошёл Дарлингтон, которому явно было неловко – сказал, что ему очень стыдно за своё и своих гостей вчерашнее поведение, но что из трёх сидящих за столом один (сэр Леонард) был убеждён в необходимости демократии. И Спенсер обязан был доказать сэру Леонарду, что в сложном современном мире демократия невозможна. Стивенс тем самым послужил великой цели.
«Может быть, демократия годилась для старинного простого мира, но не для сегодняшнего, в котором решения должны приниматься профессионалами. И Англия как всегда позади всех, вот уже Германия это поняла, и Италия, и даже большевистская Россия...»
...
Так вот.
И в самом деле поразительно, что демократия работает, что все страны, в которых можно жить с достоинством, где человек защищён от произвола властей, демократические. Загадочным образом множество разных некомпетентностей складываются и достаточно часто выбирают меньшее из зол.
Ну, кроме тех случаев, когда выбирают большее... А тогда мы обычно говорим, что страна для демократии не готова. И это чистая правда. Только всё остальное ещё хуже. |