mbla's Journal

Одни цитаты
«Всё перепуталось и некому сказать, что, постепенно холодея, всё перепуталось, и сладко повторять: Россия, Лета, Лорелея»

Вчера за ужином бродили по ютюбам.

Бернес – белобрысый мальчик – поёт «Тёмную ночь». Кадры из невиденного мной фильма «Два бойца». А на другом ютюбе – «Шаланды, полные кефали».

Немолодой толстоватый сильно переигрывающий Утёсов поёт каким-то генералам.

В другом месте рассказывает про граммофон с трубой и про запись на валики, которую в детстве видел.

Забавно, что евреи активно присутствовали в глянце того времени. Кинувшиеся в революцию, как в спасение от процентной нормы, из душных местечек в города, в основном срезанные в 37-ом, но и уцелевшие, ставшие вполне лояльными и процветающими – в том самом тогдашнем глянце, позволившем водить за нос хоть Барбюса, хоть Фейхтвангера. Кажется, только Андре Жид и устоял. Кто из этих евреев, талантливых и служащих режиму по вере, в тридцатые мог представить себе послевоенный антисемитизм?

А сейчас, судя по комментам вокруг бернесовских ютюбов, его слушают ностальгирующие по сталинскому времени.

А каждое время – кому-то детство, кому-то юность. Один старый генерал другому: «Помнишь, нам давно очень, в солдатах, таблетки давали, чтоб ебаться не хотелось. Тогда мы ещё издевались, что, дескать, не действуют. И представляешь, таблетки-то сработали. Вот сейчас.»

И по каждому времени найдутся тоскующие, не нюхавшие.

Когда мы думаем о тоскующих по гитлеровскому или по сталинскому, мы представляем себе марширующих фашистов.

Про тоскующих по гитлеровскому не знаю, а среди тоскующих по сталинскому есть и те, кто не по лагерям и маршам, а по фильму «Цирк», где негритёнка из рук в руки передают, по «в запылённой связке старых писем», по сентиментальному глянцу...

И когда читаешь Балтера, щемит сердце от безумной жалости и понимания...

«Я хату покинул, пошёл воевать, чтоб землю в Гренаде крестьянам отдать...»

«Белое солнце пустыни»...

( Read more... )