Virginia Woolf, «To the lighthouse» Вторая книжка Вирджинии Вулф, которую я прочитала. Первым был «
Flush»
Сначала я с большим трудом продиралась через подробнейшие скрупулёзные описания деталей жизни, деталей счастья.
Дом на берегу моря, полный детей, гостей. Пляж в двух шагах, песок на полу в гостиной. Обед – ежедневное торжественное действо.
Главная героиня – жена философа, автора многих книг, мать восьми детей – счастливая женщина, – по сути в толстовском стиле – книжек она не читает, и ей это и не нужно – она полна жизни и умения радовать других, её главный удивительный талант – создавать смысл жизни окружающим, не только мужу и детям, но и гостям.
И эти длинные прекрасные летние дни с их вовсе не мелочными заботами – удалась ли говядина по французскому рецепту, не мелкими огорчениями – утром будет плохая погода, нельзя будет отправиться в путешествие к маяку...
Когда я вчиталась, я стала получать удовольствие от мелочей – от сада, вида на море с террасы, тарелок на столе, скрипящих половиц... Хотя и описано это всё не моим любимым языком – слегка старомодным, пахнущим гостиными конца 19 века.
Я читала и вспоминала нашу маму, дачу в Усть-Нарве, лес, где росли моховики, другой – где волнушки, пляж с белым песком и рыбкой колюшкой в мелких лужах, картофельный салат вечером на веранде... Как мы ходили уже не с усть-нарвской дачи, а с зеленогорской, к Чёртову озеру – маленькому круглому с чёрной водой и рыжей глиной, а на обратном пути пошёл дождь, и мы разделись – шли по шоссе и пели.
А потом кончилась первая часть, – умерла неожиданно главная героиня, развалился мир, началась первая мировая война, умерла после родов старшая дочка, погиб от бомбы старший сын, дом стоял пустой и заплесневелый...
Прошло ещё несколько лет – старый хозяин философ с выросшими детьми и частью постаревших прежних летних гостей возвращается в дом – хорошая погода, можно наконец отправиться отправиться к маяку... К этому пылящемуся в передней взрослому велосипеду...
Однако путешествие совершенно неожиданно удаётся, и раздражение детей на деспота отца сменяется его приятием.
И жизнь продолжается, она не кончилась – со смертью матери, с войной.
Последнюю часть я опять читала со скрипом – длинно, нудно местами...
И в целом возникло странное ощущение – книжка, вроде бы, моя, но... но... но...
На том же материале могло бы быть куда лучше – могло бы сильней пахнуть морем, сильней скрипеть ступени террасы, гостья- художница, влюблённая в героиню, ставящая свой мольберт на террасе после войны на том же самом месте, что в последний приезд до смертей – могла бы быть куда убедительней.
Мне эта книга показалась эскизом, этюдом, намёткой на живую нитку – с плосковато-прямолинейным концом...