К Рождеству всё встало на свои места - в Париже тепло, солнечно, распахнутые куртки, блики на зелёной траве, в Москве-в Питере - снежок.
А в лесу Фонтенбло мокрые хлюпающие моховики и красные горькие сыроежки. Моховики мы изжарили к ужину - рождественские грибы.
Но вечером холодает, и огромное солнце за деревьями, и розовое небо, и сумерки, сгущающиеся над пасущимися мохноногими першеронами, и фары, тщетно пытающиеся пробить темноту - зима.
Ёлку нарядили. И бегают-разгораются-гаснут огоньки той гирлянды, которая как угольки костра.
А вчера в Париже мы с
Галкой удивлялись числу замечательно прекрасных мужиков - лучше всех был один - с длинной трубкой и седым сияющим хвостиком. И я сказала Галке, что - надо же - а вот студенты совершенно не привлекают... И она со мной согласилась - не педофилки мы чай.
Тихие поля, падающий вечер, протыкающие небо деревья - и завтрашнее Рождество.