| 8:37p |
Пару недель назад на пруду, где живут нутрии, мы встретили пару стариков. Увидев, что я внимательно смотрю на нутрий, они подошли и стали рассказывать, что приходят сюда каждый день и приносят морковку. И недавно им удалось покормить нутрию с рук. Ему удалось, у неё не получилось. На берегу лежала горка первосортной рыжей свежей морковки.
Тем временем подошли две пожилые дамы, одна из них на костылях, а с ними очень немолодая бульдожка. Дамы тоже вступили в разговор о нутриях.
И я вспомнила по ассоциации недавно возникший в паре журналов разговор о любви к животным, когда в очередной раз всплыла известная фраза нелюбящих зверей в отношении любящих - о недоверии к тем, кто зверей слишком любит - дескать, людей они меньше любят.
...
Любовь к людям встречается чрезвычайно редко, а говорящие о ней путают её с любовью к собственым близким. Князь Андрей как-то сказал, что любовь к отцу за любовь не считается - ведь отец это он сам. А когда тот же князь Андрей начал вдруг любить всех людей, это было первым знаком того, что он скоро умрёт. Любить всех значило не любить никого.
Я говорю именно о любви - не об интересе к людям, а о сильном чувстве, которое включает нежность, эмпатию, эмоциональное сочувствие - и не к избранным своим, а к чужим, случайно встреченным, незнакомым.
Любовь к собственному ребёнку не означает любви к детям - чужим, сопливым и раздражающим точно так же как любовь к собственной собаке или кошке не означает любви к животным.
Те редчайшие люди, которые и в самом деле любят людей, как раз как правило из тех, кто любит зверей - из этих любящих зверей некоторые любят ещё и чужих детей, а совсем уж редкие не только детей, но и людей как-то обездоленных - бомжей, например.
Конечно, бывают, но редко, люди, которые любят детей или стариков, а зверей не любят, но с не отдельно - не нелюбят, а просто животными не интересуются.
Людей, любящих зверей, разных зверей, а не просто собственных собак и кошек, на свете несомненно больше, чем любящих чужих незнакомых людей.
И это более чем естественно, ведь звери - олицетворение и совершенства, и одновременно беспомощности, зависимости. Не только собаки и кошки, но и дикие звери зависят от нас. Мы их уничтожали и уничтожаем, убиваем, разрушаем среду обитания.
Старики, которые приносят морковку нутриям, чувствуют себя способными сделать кому-то что-то доброе, и ещё они прикасаются к живому, к миру. Это очень по сути интимное дело морковку нутриям носить.
И ещё, я думаю, присутствует элемент изумления - такие на нас похожие - с носами и лапами - и такие другие.
Любить зверей легко, это может себе позволить каждый.
С людьми куда сложней. Строго говоря, не вполне понятно, откуда возьмётся любовь к людям вообще - к плохим и хорошим. Я не о справедливом отношении, не об уважении к соседу, я о любви...
Любить обездоленных детей трудней, чем любить зверей - наверно, потому, что в детях часто проглядывают те взрослые, которыми они станут...
Ещё трудней любить беспомощных стариков...
Кстати, в лучшие старческие дома пускают собак – это так важно старикам. И умные любящие зверей и стариков заведующие приводят собственных...
Я, пожалуй, оберну эту фразу – у меня отчётливое недоверие вызывают те, кто не любит зверей – с не вместе. С не отдельно – что ж, бывает, есть у меня близкие люди из тех, что с не отдельно.
А вот те, кто кошек мучает, они не мучают людей только из страха перед полицией, в этом я убеждена. |