mbla's Journal

Я всё-таки успела на выставку в Jacquemart-André. Благодаря

albir@ljу, которого я туда повела в его предпоследний парижский день - ледяной и бесснежный, напомнивший мне жёсткий замёрзлый каркас зим нью-йоркских.

Выставка, конечно, хорошая - ну, как может быть плохо, если там пара работ Мемлинга, если Брейгель, если там задумчиво смотрит мимо вас человек в синем головном уборе Ван Эйка.

Брейгель, правда, вызывает у меня абсолютный, как нынче выражаются, когнитивный диссонанс – ужасная кровавая сцена избиения невинных младенцев – зимой в очевидной Фландрии – на ярком праздничном снегу. Сияющий день, яркие тряпки, заснеженные крыши, церковная колокольня, утки в небе – не хватает только бюргерского катанья на коньках –какие уж тут убийства – если б даже кровь лилась, она была бы декоративной очень.

Поразил меня сам музей – позорно, конечно, что я про него раньше не знала. Особняк, оставленный в наследство институту Франции некой Нелли Жакмар-Андре с требованием оставить нетронутым внутреннее убранство.

Дом и дом, не люблю ни дворцов, ни замков, ни чужих диванов. Но у этой тётеньки, Нелли Жакмар-Андре, в личном владении были старые итальянцы - фреска Тьеполо, две работы Ботичелли, Учелло, Кривелли...

В который раз я сказала себе, что надо не лениться, необходимо попадать попадать в музеи – то, что в подростковости и в детстве было одной из жизненных основ – выставки в Эрмитаже – отодвинулось, и я пропускаю, пропускаю, больше половины пропускаю. Да и что выставки, просто вне каникул зайти б в Орсэ...

Так тривиально – замедлиться и проваляться вечер со сборником стихов, побродить по музею, но у меня шило в жопе, или как нежно говорила бабушка Валеры – мужа

krolik@lj – "берёзка в попе горит" – и каждый раз кажется, что я отнимаю время от многоумных занятий или от и в самом деле занятия первостепенного – гулянья с Катериной.

Такой душевный покой снисходит, когда глядишь на старых итальянцев – единственный музей, в который я всегда иду, если уж оказываюсь в городе - Уфицци во Флоренции. В других городах в музем, кажется, и вовсе не хожу.

Такое ощущение непреходящей гармонии и смысла, встроенности в культуру, а культуры – в пейзаж.

Синие ткани струятся с плеч. Одухотворённые лошадиные морды у Учелло, прозрачный воздух лёгкой такой голубизны, и пухлость расплывающегося в небе облака, и синие холмы - всечеловеческие, и складки холмов, как складки ткани.

Такой вот привет издалека, – не бойтесь, ребята, мы есть, никуда не денемся, и холмы темнеют, и облака плывут –только руку протяни...