5. Клочья памяти. Рим, Ладисполь, весна 1979 г. 4. Клочья памяти. Рим, Ладисполь, весна 1979 г.
В середине апреля кран повернули и разом прекратились дожди. Наступило лето – не жаркое сначала, лёгкое воздушное раннее лето. Наш любимый круглый рынок пропах клубникой, и хоть про неё не кричали на все охрипшие голоса – tre chili una mille, – она всё-таки подешевела, и мы накинулись на неё, осуществляя гастрономическую мечту детства – нажраться клубникой так, чтоб из ушей полезло.
Примерно в это время нас, к нашему огорчению, вызвали в американское посольство. Все знали, что интервью в посольстве – последний этап – после него назначают дату отъезда в Штаты. Наше время в Риме было сосчитано. Дни падали, как минуты в песочных часах.
Беседа в посольстве длилась недолго и была совершенно неинтересной. Прекрасно говоривший по-русски дяденька задал несколько незначащих вопросов, и мы вышли в тень огромных платанов на фешенебельную via Veneto.
Ровно через восемь лет такое же интервью в посольстве проходил просидевший эти восемь лет в отказе мой друг Б., с которым я жила в Риме до самого его отъезда в Бостон. Та вторая римская жизнь – проход по тому же кругу наблюдателем, а не участником процесса – отдельная история.
Б. после окончания нашего герценовского, где не было военной кафедры, был забрит в армию солдатом. Конечно, не ходил он «ать-два», а сидел в тепле и что-то локаторное программировал. Когда в Риме Б. вызвали в американское посольство, его стали с интересом расспрашивать об его армейских занятиях – опять же на превосходном русском языке. Б. сообщил, что служил в армии поваром. «А чем ты солдат кормил» – поинтересовался посольский дяденька.
- А тушёнкой
- Что такое тушёнка?
-Да, мясо тушёное.
На этом разговор закончился...
( Read more... )