Обеденное
Когда человек думает завести себе кошечку, он, вероятно, представляет милую киску, деликатно лакающую розовым язычком молочко из мисочки.
Аха.
Начнем с того, что кошек очень часто с молочка несет, извините.
И человек ни разу не ожидает, что милая киска всей своей меховой тушей будет хлопаться на клаву и выбивать на экране кошачью нецензурщину прописными буквами, и при этом еще блажить дурным голосом, разевая - да, вполне розовую - пасть до самого желудка. Ну да, я вижу, что он пустой, ну и чо? Когда у меня желудок пустой, никто из вас, волосатых, не бежит мне жарить яишницу, вы из нее только колбасу выкусывать умельцы...
Продукция куриной гильотины выглядит весьма неаппетитно, когда плавает, размораживаясь, в миске. Но ее все равно никто не видит, потому что миску необходимо накрывать блюдцем, иначе курятина будет выловлена и проглочена промороженной через пять секунд после погружения, а еще через минуту некоторые продвинутые куроюзеры растопырятся икать на весь коридор в попытке выдать сожранное назад.
Несколько минут котонаселение дружно предается медитации на струю воды, текущую в миску. на краткое время в доме образуется мир и благолепие, когда никто никого не ест, не бьет по морде и не кусает за окорочка.
Минут через пять (или пару прочитанных постов. Или пожаренную яичницу. Или написанный и оставленный сохнуть слой на шелке, если повезет) у котов лопается терпение. Митька начинает вылавливать лапой блюдце, и его лапа намокает, и он ее стряхивает, и вода попадает на Дууру, и та оскорбленно лупит Митьку по заднице, и Митька отвечает, и она визжит и вместе с Нильсом несется из кухни. Причем Нильс бежит дальше, ко мне, напомнить, что нихт шнапсель дурака валять, когда коты месяц не кормлены, а Дуура рикошетит о стену в коридоре и возвращается назад к курятине продолжить содержательный диалог со старшим сыном.
Куроголовы (или что там еще) мало разморозить, их еще надо хоть как-то поделить, и на этот трюк непривычному человеку смотреть жутковато. В тот момент, когда из миски выливается вода, а бОшки придерживаются блюдцем, котоассортимент, размахивая когтями шести передних лап, пытается эту миску из рук доброго котокормильца выбить, потому что невозможно ж, как он возится.
Три раза в лоб.
Никакого эффекта, да и оценить его сложно, когда с трех сторон орут, топают лапами и усердно пытаются уронить всего кормильца целиком - тогда и еда быстрее на полу окажется. А если кто-то вовремя пальцы не уберет, так это его проблема.
Куроголова нумер раз шлепается на газетку около балкона. То есть не шлепается, ибо Дуура ловит ее в полете. В этот момент нужно провести миской с остатними бОшками перед носом рвущегося в бой Митьки, иначе Митька выдернет еду у мамаши прямо из пасти и, весело задрав хвост, понесет ее на свой коврик под дверью, а Дуура кинется следом и есть ему не даст, и они устроят гонки с препятствиями и роняниями по всему дому, и куриные ошметки порадуют вас потом в самых неожиданных местах, включая вашу подушку.
С воплем из глубин живота своего души скачет Митька за проносимой на недосягаемой высоте миской, и, обуреваемый желудочным соком чувствами, даже не замечает, как по дороге одна из куроголов отгружается припрыгивающему на своей газетке Нильсу.
Бамс!
Вот оно щастье.
Только чавканье слишится в мгновенно наступившем покое.

Офигевший от увиденного прилично воспитанный кот Сэмэн с трудом фокусируется на интеллигентной мисочке с сушкой.

Пять минут тишины истекают внезапно, когда кошка Дууура обнаруживает кота Митьку непосредственно мордой в своей газетке (она уже давно все слопала, у нее фору было целых 20 секунд, но надо было убедиться, что действительно - все), и Митька делает зубами стрррашное АМ, и Дуура с наслаждением визжит и лупит его по морде, и бежит (не спеша) на компутерный стол запрыгнуть на монитор, а Митька (тоже не спеша) бежит следом, цапает ее когтями за задницу и на бегу икает.
Кот Нильс обходит все обеденные места и методично проверяет, кто чего не доел. Если.

Кот Сэмэн круглыми глазами наблюдает за всеми участниками действа из-за своей миски, за которой пытался спрятаться.