Старое
Заполночь следы припорошило
Робким снегом. Больше не видать,
Майские
живительные силы,
Их зима с листком ольхи смогла отнять.

С ноября до
мая ночи гуще,
Чем твой кофе на моем столе,
Жарче, чем твой взгляд
признанья ждущий,
Полусумрак в зазеркалившем стекле.

И в пустой
заброшенной квартире,
Будут двое чуть дышать,
Безразлично, что за дверью,
в мире.
Им еще и это разрешать?

Кончится вино в большой коробке,
Но
они трезвы и горячи,
Взгляды, так внимательны и робки,
Подбирают нужные
ключи.

А зачем ключи – открыты двери,
За окном метель сближает
их.
Им отныне не грозят потери,
Им квартиры хватит на двоих.

Он
читает медленно и терпко,
Соломонов дар ей - Песнь Песней,
И стихи как
мрамор белый крепкий,
Их уводят к винограднику быстрей,

Чем бежал, как
юноша красивый,
Мудрый деспот, зрелый Соломон.
И она счастливей
Суламифи,
И до мая длится странный сон.