На третьем месте среди сюжетов для памятника -
...- Маккартни, читающий Евтушенко.

Всегда, кстати, относился к Е.А. хорошо. Небездарный, неглупый, везучий и работоспособный товарищ, причем во все времена и в любой ситуации (а ситуаций в советское время было много весьма вонючих) его "вектор" был предсказуемо направлен в положительную, гуманистическую сторону. Не людоед, не любил смотреть, как умирают дети, не сочинял стансов генсекам, а писал наоборот "Бабий Яр" и "Сорокалетье - дивная пора". Опять же, согласно Немирову, обогатил русскую поэзию оригинальной "евтушенковской рифмой" (типа "надгробье - народу").

Но моя личная благодарность Евтушенке не за стихи, а за одну полуфразу из какой-то полупрозаической поэмы андроповских времен. Там некий противный западник высокомерно осведомляется у лирического героя, где советскому человеку можно ознакомиться с трудами Троцкого, - на что тот не менее непринужденно отсылает вопрошающего "в любую библиотеку" за стенограммами съездов ВКП(б). И впечатленный сими откровениями, я отправился, красивый-семнадцатилетний, в городскую библиотеку им.Ленина и откопал вышеупомянутые стенограммы, и читал речи Троцкого-Зиновьева-Бухарина - в самые, повторюсь, что ни на есть глухие андроповские времена. А потом вошел во вкус и заказал подшивку "Известий" за январь 1937 года (процесс Сокольникова-Радека-Пятакова), и еще кой-чего, и еще... В общем, именно с подачи Евтушенко начались мои подростковые разногласия с советской властью, а такое не забывается.