Беспредел в Зимнем дворце.
Еще в те времена, когда Зимний был императорской резиденцией, здесь время от времени происходили кражи. Виновных находили и примерно наказывали. Однако старались все сделать тихо, чтобы скандал не вышел за стены дворца.

Особенно безжалостен к ворам был Николай I. Он требовал, чтобы ему докладывали обо всех кражах, внимательно следил за ходом расследования и лично решал вопросы о наказании виновных.
Государь считал, что, если регулярно и публично не наказывать челядь даже за самые незначительные проступки, огромное хозяйство дворца окажется попросту разворовано.

Одной из первых криминальных историй было «дело о медалях».

Произошло оно в конце 1820-х годов. Несколько лакеев вскрыли одну из витрин, в которой хранились нумизматические редкости. На протяжении нескольких лет они вынесли из Зимнего дворца десятки ценнейших предметов. Не представляя их истинной стоимости, сбывали случайным людям за копейки. Случались в истории дворца и вооруженные грабежи.

В 1844 году, ночью, перед самым праздником Рождества, в комнату камерферы Карповой, спавшей возле опочивальни императрицы, прокрался вор. Размахивая ножом, он стал требовать денег.

Камер-юнгфера, несмотря на весь ужас происходящего, не потеряла присутствия духа. Она изъявила готовность дать грабителю денег, но сказала, что они хранятся в соседней комнате. Выйдя, закрыла за собой дверь на ключ и бросилась за дежурной прислугой.
Слуги сбежались, однако было уже поздно. Вор, почувствовав неладное, выломал дверь и скрылся.
Надо подчеркнуть, что описанное происходило не на постоялом дворе, а в главной императорской резиденции — Зимнем дворце.

Немедленно было организовано расследование. Решающую роль вновь сыграла камер-юнгфера, поскольку в грабителе она узнала одного из придворных лакеев.
Тот был немедленно арестован и допрошен гофмаршалом Шуваловым. Допрос закончился безрезультатно, поскольку лакей отказался признавать свою вину. Только после вмешательства Николая I от него удалось добиться признания.

Как выяснилось, лакей служил при дворе уже пять лет, но постепенно спивался. К 1844 году он опустился настолько, что покусился на «святое» — парадные лакейские штаны с галуном, которые заложил за З рубля.

Приближался праздник, на котором лакей должен был служить в этих парадных штанах. Но денег для их выкупа из ломбарда не было. И тогда он решился на разбой. При этом лакей подчеркивал, что нож взял только для того, чтобы «попугать» камер-юнгферу.

По высочайшей воле лакея-разбойника предали военному суду. По решению суда его должны были прогнать сквозь строй в 2 тысячи человек и отправить в арестантские роты. Николай I отменил телесное наказание...

Были и другие дела, помельче.
В ноябре 1851 года с окон в Зимнем дворце были похищены 12 шелковых штор. По приговору суда двоих лакеев исключили из придворного ведомства и приговорили к службе в армии рядовыми. Всех, кто был причастен к делу косвенно, передали на милость непосредственного начальства.
Однако Николай I счел этот приговор слишком мягким, и 17 июля 1852 года «государь император собственноручно изволил написать первых — в арестантские роты на три года, а последних — в рядовые»...

Столь жесткая реакция, по-видимому, объяснялась тем, что кражи во дворце в это время приняли систематический характер, и царь таким образом хотел их пресечь.