О великих трубадурах сохранилось немало сведений, существуют даже биографии, написанные их современниками. Как источники они недостоверны, там трудно отделить друг от друга фантазию и реальность. Зато какой простор они дают для романтики! Бедный трубадур, поющий свои любовные песни под окном дамы, которую ревнивый супруг приказал заковать в кандалы, и дама, дарящая свое сердце юному певцу!



Когда много лет спустя расцветет романтика чердачных каморок, где ютятся полуголодные непризнанные поэты, это будет возрождением умоляющего о любви бедного трубадура.
Однако же историческая реальность выглядит совершенно иначе. Трубадуры пользовались большим уважением, они были образованными и даже учеными людьми, часто высокого происхождения. Если они происходили из простолюдинов, их сжигало честолюбие, они стремились добиться признания в феодальном обществе, можно сказать, что для многих из них общественное положение было важнее поэтической славы. Любовными песнями, обращенными к хозяйке замка, трубадур пытается добиться ее расположения и попасть на службу при дворе. Многие трубадуры несли постоянную службу при дворе, получая ежегодное жалованье, их обязанности выходили за рамки обязанностей домашнего поэта, они руководили образованием дамы. Как мы видим, профессиональная жизнь трубадура не совпадала с его поэзией: песнь парила высоко в небе, профессиональные интересы же были вполне земными и чуждыми всякой романтике.
Многие историки литературы анализируют средневековую любовную лирику и пытаются по ней судить о частной жизни трубадуров и дам. Предпосылкой любовных отношений, а также их поэтического выражения, говорят эти ученые, была супружеская неверность. Они ищут в иллюзии действительность, в поэтической фикции — реальность.



И в самом деле: почти все любовные стихотворения обращены к замужней женщине, а их суть составляют мольбы о взаимности, вожделение, страстная чувственность. Трубадур сетует на ревность мужа, даже на его соперничество с истинно любящим, он восстает против того, что супруг и его стражи мешают встречам с любимой женщиной. Но тогда, если свести ситуацию с небес на землю, нам оставалось бы предположить, что поэты, в открытую называвшие в песне своих дам по имени, были их любовниками, да еще получали от князей, при дворе которых состояли, плату за любовную песнь, адресованную их супругам!
Свободный выбор — иллюзия, фривольность — лишь поэтический прием, мольба о страсти и благоговение — одно целое. Согласно обычаю, вожделение было выражением почитания, только так и надо понимать мольбу пойти навстречу страсти трубадура. И когда трубадур жалуется на жестокость своей дамы, это не что иное, как хвала ее добродетели. Униженное служение, безумное желание — все это принадлежит миру куртуазности и галантности.
Домогательства — чаще всего фикция, и верность тоже чаще всего — аллегория. Действительность и идеал бесконечно далеки друг от друга, и именно это расстояние — источник поэтической выразительности, из невозможной, недостижимой любви вырастает высокое искусство поэзии. Важно не любовное приключение, а поэтический результат. Поэты не идут по легкому пути, они вкладывают себя в поэзию целиком, они ищут страдания, и это придает их песням меланхолическую интонацию. В иллюзорном мире любовных радостей и любовной тоски черты возлюбленной стираются, она перестает быть существом из плоти и крови, улыбается, как готическая мадонна, и соблазняет, как Фата-Моргана. Такова же и любовная песнь — она включает в себя целый мир настроений: гордость и смирение, желание и отказ, завоевание и подчинение, пессимизм и жизнерадостность, иронию и даже сексуальную привязанность.
Звучными аккордами начинает миннезингер свою песнь и до самого конца остается на вершинах совершенства. Первым трубадуром был Гильом IX, герцог Аквитанский (1071-1127). Его стихи кажутся очень современными - возможно, из-за его необузданности, любви к недостижимому, тяги к неосуществимому. «Все — одна лишь видимость, — поет он, а любит он незнакомку. - У меня есть любимая, но кто она — я не знаю». В творчестве Гильома IX сходятся Восток и Запад, арабско-восточная культура наложила не него очень сильный отпечаток: Гильом участвовал в первом крестовом походе и взял жену из Арагона/



Кто были воспетые трубадурами «прекрасные дамы»? До нас дошли лишь несколько имен. Самой прославленной была, несомненно, Алиенора Аквитанская,внучка "первого трубадура" герцога Гильема Аквитанского, мать героя множества легенд Ричарда Львиное Сердце.
Целый придворный штат ученых и поэтов окружал ее. Пятнадцать лет она была королевой Франции, потом ее муж, Людовик VII, отправил ее в изгнание за многочисленные супружеские измены. Распространение провансальской куртуазной поэзии на территории Северной Франции — прежде всего ее заслуга. Ее воспевали Джауфре Рюдель, поэт «далекой возлюбленной», Маркабрю и Бернарт де Вентадорн, еще более подчеркнуто, нежели другие трубадуры, преданный идее одухотворенной любви.
Однако же так называемые «любовные суды», где якобы выносились приговоры в делах любовных, — скорее всего, продукт фантазии. Поиски их отголосков в литературе оказались тщетными, и похоже, что их никогда не существовало. Они — поэтическая мистификация Капеллана Андреа, духовника Марии Шампанской, той самой, которая вдохновила Кретьена де Труа на описание мужчины, рабски преданного любви. Около 1200 года Капеллан пишет произведение, где фигурируют любовные суды, и даже прилагает к нему любовный кодекс из тридцати одного параграфа. Его символика, подробно разработанная любовная философия и остроумные интерпретации, во всяком случае, дают нам много материала для того, чтобы судить о придворных дамах и светских беседах, а также о начинающемся закате феодализма.
Провансальская лирика пустила корни в Северной Франции, оттуда ее темы проникают в немецкие земли. С последней четверти двенадцатого века создается "интернациональная" придворная культура, любовная песня универсализируется, по обе стороны границы столь богатая и мощная, что трудно выделенить национальные особенностеи....