Марина и Аля.
Почему-то думается эти дни о Марине Цветаевой. О её странной, тяжкой и яркой жизни, о зеркальности её смерти - и смерти Елизаветы Дурново, её свекрови, повесившейся в гостиничном номере - и эта смерть тоже была связана с сыном. И , конечно, об Але, Ариадне, о той, которую Марина называла "Смыслом-Радостью-Роскошью..."
Я не могу понять, как Марине удалось сделать Алю такой невероятно, запредельно взрослой к пяти годам? Ребёнком, у которого "нет улыбки. У неё гримаска,"- по словам Вышеславцева. В семь лет Аля писала стихи, и какие!

Корни сплелись.
Ветви сплелись.
Сад любви.

Писала стихи, ожидая маму в холодной запертой на ключ комнате, где из-за шкафов вабегали крысы и прыгали на кровать.А добрые соседи сверху спускали на верёвочке вечно голодной малышке кусочки хлеба с маслом. Илья Эренбург в своей книге «Люди, годы, жизнь» так описывает свою встречу с маленькой Алей: «Войдя в небольшую квартиру (очевидно, имеется в виду часть квартиры в Борисоглебском, которую занимала Цветаева), я растерялся: труд¬но было представить себе большее запустение. Все жили тогда в тревоге, но внешний быт еще сохранялся; а Марина как-будто нарочно разори¬ла свою нору. Все было накидано, покрыто пылью, табачным пеплом. Ко мне подошла маленькая, очень худенькая девочка и, прижавшись, доверчи¬во зашептала:
Какие бледные платья!
Какая странная тишь!
И лилий полны объятья,
И ты без мысли глядишь...
Я похолодел от ужаса: дочке Цветаевой - Але - было тогда лет пять, и она декламировала стихи Блока. Все было неестественным, вымышленным: и квартира, и Аля, и разговоры самой Марины - она оказалась увлеченной политикой, говорила, что агитирует за кадетов».
Марина была не просто центром вселенной для этой маленькой девочки, но и самой вселенной.
Аля писала Марине, своему божеству: «Марина! Ведь я имею Вас. Я наслаждаюсь своим разговором с Вами, с Вашей душой. Неужели это Вы? Марина. Всякий мужик, который побудет с Вами неделю, станет похож на Вас. Вы солнце, весна, лето, осень с красными и черными листьями. Вы Друг. Вы помогаете всем, кого встречаете на улице. Те, кто несчастен, безумно счастлив одним Вашим взглядом.
Для всех - Консуэла...».

Автор 1

Марина писала Але: «Алечка! - Спасибо тебе за все: и за окурки, и за корки, и за спички, и за окаренок, и за бесконечное твое терпение, и за беспримерное твое рвение, - я была тобой счастлива, ты мне заменяла: воду, которая замерзла, хлеб, который слишком дорог, огонь, которого нет в печи -смеюсь! - Ты мне была больше этого: Смыслом - Радостью - Роскошью...».
Алины письма экстатичны: «Милая Марина! ...Я думаю, думаю, готова умереть, только бы Вы согласились быть хоть отчасти моею. Марина, Марина. Как не ценила я времени с Вами... Марина! Как уныло Здесь ходить без Вас. Мрачные шаги все, Громкий рев Ирины. Главное - Марина. Главное - Марина.»
Это пишет семилетняя! девочка своей маме!
Нереально.
Даже отданная вместе с сестрой в голод и холод приюта, лишенная даже права называть Марину своей матерью ( Марина потребовала, чтобы дочери всем говорили, что они приёмные), Аля пишет письма, полные страсти и преданности.
«Мамочка! Я погибаю в тоске. Ирина сегодня ночью наделала за большое. Я с ней спала...Я пол ночи не спала, думала об Вас...Я Вам верна и люблю Вас. О милая приемная мама! О как Вы хороши. Как встала, так взяла Вашу книжечку стихов и принялась со рвением читать...Как вечером в темноте я томилась по Вас, по Вашей комнате. О какое раскаяние.
Ирина ворочалась, толкалась. А я ей отвечала безумными гримасами. Марина. Не отвечаю на вопросы детей и с увлечением пишу...Я Ваша на Веки Веков. - Аминь...».

Автор 1

Несчастная Ирина, преданная и брошенная, тихо умерла, а вот Аля...Аля стала взрослой, перестала видеть во сне ангелов и узнала, что, кроме Марины, есть целый огромный мир, в котором живут, смеются, танцуют, и в котором мало места для ...для мира и Марины одновременно.