А не замахнуться ли нам на Александра нашего Пушкина!
Эпиграф . Из интервью академика Н.Я. Петракова
В.К.: Николай Яковлевич, ваша книга меня поразила. Дело не только в том, что вы пролили свет на одну из самых тайных мистификаций Пушкина и едва ли не завершили истинную картину его дуэли и смерти. Интересно то, что вы ведь экономист, а совершили сенсационное открытие в пушкинистике. Как вам удается сочетать такие разнородные интересы?
Н.П: Так ведь я всю жизнь Пушкиным интересовался. Вот этот шкаф - свидетельство моих интересов: здесь только пушкинистика, причем это все книги, к которым я время от времени обращаюсь. А на даче - такой же шкаф "отработанных" материалов о Пушкине.
В.К.: И что, вы эти оба шкафа изучили? Все книги до единой?
Н.П.: Ну, почти все. Некоторые, те, где я не находил какой бы то ни было информации, прочитал не целиком, "по диагонали"

Пушкин - наше всё. И всё - бесконечное. Ибо несть числа людям, желающим называться пушкинистами. И тут уж любые средства хороши, любой вымысел - на пользу. Ведь если в твоем графоманском бреду есть святое имя -Пушкин,- то и графомань твоя уже не графомань, и бред твой уже не бред, а пушкинистика, новый взгляд и открытие.
О сколько их упало в эту бездну! сенсаций, открытий, новых взглядов…Например, сенсация: Наталья Николаевна Пушкина была…еврейкой. И не беда, что родословная её прекрасно известна, и ничего, что, кроме автора публикации, об этом никто никогда не упоминал. Потому-то и не упоминали, что скрывали! Нельзя не умилиться незамутненности автора этого открытия: аргументы, выдвигаемые им, просто с ног сбивают : Н.Н. ,во-первых, была красавица , а во-вторых, очень любила наряды и детей, что свойственно еврейским женщинам. И возразить нечего.
Но это было лирическое отступление. Теперь я перейду к двум подлинным сенсациям, которые потрясли меня вчера вечером. Так и потрясают до сих пор - от смеха, смешанного с неким ужасом.
Хорошо людям с богатой фантазией, им не нужны никакие доказательства того, что они говорят.
И их не смущает даже откровенная бредовость концепций и предположений. Не одни врачи жалуются, что лечить людей все умеют, и все дают им полезные советы. Филологом или историком быть тоже легко. Любой может попробовать, как попробовал, например, академик Николай Петраков, хоть он и экономист. Ничего, почитал, почитал он книги и понял, что тупые историки и не менее тупые филологи не поняли самого главного, что понял академик, написавший нетленку под названием "Последняя игра Александра Пушкина". Вкратце излагаю суть открытия.
Так вот, супруга Пушкина Натали, став членом избранного кружка ближайших подруг Императрицы Александры Федоровны (который был организован Императрицей исключительно как гарем) , вскоре вступила в связь с императором. Пушкин, чей глаз был глазом ревнивого орла, так же вскоре понял, с кем жена делит постель, и кто украсил его рогами. Император тем временем сознательно переводит стрелки на Дантеса, а Натали, понукаемая царем, принимает ухаживания Дантеса.
Не желая быть пешкой в монаршей игре, и не считая такое бесчестье за счастье (в тогдашнем свете связь жены с императором почиталась мужами за удачу судьбы, по мнению аффтора), Пушкин, не имея возможности стреляться с государем, вступил в тайный поединок с императором, где в свою очередь тоже использовал Дантеса как подставную фигуру в своем поединке с венценосцем.
БРРРРРРРРРРРРР…Как пишет аффтор, "Вполне возможно, что император в данном случае всерьез увлекся женой Пушкина: после смерти на его теле был обнаружен медальон с изображением Натальи Николаевны.". Прям на теле. Прям медальон.
"Царь начинает оказывать Пушкину такие милости, которые свет, в соответствии с неписаными правилами на этот счет, расценил именно как плату за молчаливое согласие будущего рогоносца со складывающимся положением. Титулярного советника Пушкина восстанавливают в Коллегии иностранных дел, назначив ему жалованье, в семь раз превышающее положенное, без необходимости бывать в присутствии; одновременно Н.Н. втягивают в интимный дворцовый круг. Пушкин пытается сопротивляться", а Н.Н. таки втянули.
И, как всегда, допущения, допущения и еще раз допущения.
В квартире Полетики на свидании с Н.Н. был не Дантес - сам Н.П., собственной персоной. А Н.Н. мужу лапши на уши навешала, мол, Дантес был, стреляться хотел! Ну, не могу не процитировать! "В самом деле, если под окнами в качестве "топтуна" сторожил приятель Идалии Полетики и друг ее мужа ротмистр П.Ланской, то в квартире не мог находиться новоиспеченный поручик Дантес - мало того, что низший по чину, да к тому же еще и на 13 лет моложе Ланского. По тем временам за одно такое оскорбительное предположение можно было бы вызвать на дуэль! С другой стороны, зная, что впоследствии Наталья Николаевна вышла за Ланского и что царь накануне их брака осыпал его милостями и деньгами и сделал командиром полка, над которым шефствовал сам император (хотя Ланской должен был ехать для прохождения дальнейшей службы в Одессу), - причем и согласие Натальи Николаевны, и разрешение на брак от царя были получены мгновенно; а также зная, что царь заказал придворному живописцу Гау ее портрет, что по его распоряжению - беспрецедентный случай! - портрет Пушкиной поместили в полковом альбоме, что и в медальоне на умершем царе обнаружили ее изображение, и т.д и т.п, .- зная все это, немудрено сделать вывод, что брак с Ланским был прикрытием ее отношений с императором. А тогда неизбежен и следующий логический шаг: Ланской и раньше выполнял доверительные поручения царя, а на квартире Полетики было свидание Натальи Николаевны с царем, а не с Дантесом. Тем более что Идалия Полетика была одной из "квартир-дам" Николая I, обеспечивавших его интимные свидания, - как, например, впоследствии была "квартир-дамой" Александра II Варвара Шебеко." Правда, мужа Полетики после "дуэльно скандала" отправили служить на Кавказ, а сама Идалия потеряла возможность бывать в свете - но это ж пустяки, право! Еще цитата : "Дантес, по наущению императрицы, оскорбленной отказом (под явно выдуманным предлогом) Пушкина приехать на бал в честь ее рождения, изображает флирт с Натали" Выдуманный предлог - траур по матери.


Но Пушкин был не дурак, и имел не только глаз-алмаз, но и неистощимый могучий интеллект! Он придумал, как "уесть" царя-развратника. Сел, да и написал про себя и свою жену пасквиль. Да-да, тот самый диплом рогоносца написал Пушкин. Сам и разослал. Чтоб знали, что всё из-за царя. А что оставалось делать? Царь-развратник, жена, простите, лживая шлюха, Жуковский - сводник…Куда бедному поэту податься?
Щас аргументация будет. Аффторская.
1. "Пушкин давал понять, что дело не в Дантесе. Эта очередная мистификация, так же как и мистификация с анонимным письмом, была вполне в духе Пушкина."
2. "адреса всех получателей "диплома" аноним знал досконально, вплоть до каждого этажа и поворота лестницы, что могло быть известно только человеку пушкинского круга. Этот момент не случайно во все времена тревожил пушкинистов, которым просто не хватило решимости предположить пушкинское авторство." Кого этот момент тревожил? Ни один пушкинист не сомневался, что диплом был написан человеком светским, знакомым Пушкина.
3. Письмо Канкрину, в котором Пушкин просит позволения погасить долг казне досрочно. написанное с расчетом, чтобы его обязательно прочел царь: вы, Ваше Величество, продолжаете открыто ухлестывать за моей женой, давая повод к сплетням и толкам обо мне, при этом корча из себя благодетеля, так вот, я отказываюсь от ваших подачек.
Теперь письмо Бенкендорфу с аффторскими примечаниями в скобках. Я рыдала. "Граф! Считаю себя вправе и даже обязанным сообщить вашему сиятельству о том, что недавно произошло в моем семействе (посыл Николаю Павловичу). Утром 4 ноября я получил три экземпляра анонимного письма, оскорбительного для моей чести и чести моей жены (в чем оскорбительность, не сказано; вздрогните, Ваше Величество, если вы его еще не прочли). По виду бумаги (можно было купить в любом писчебумажном магазине), по слогу письма (что за препятствие для Пушкина - слог?!), по тому, как оно было составлено, я с первой же минуты понял, что оно исходит от иностранца, от человека из высшего общества, от дипломата (история с Нарышкиной была уже почти забыта, тем более не знали ее дипломаты). Я занялся розысками. Я узнал, что семь или восемь человек получили в один и тот же день по экземпляру того же письма, запечатанного и адресованного на мое имя под двойным конвертом. Большинство лиц, получивших письма, подозревая гнусность (вот как я квалифицирую ваше поведение, Николай Павлович), их ко мне не переслали (ага, утечка возможна!).
В общем, все были возмущены таким подлым и беспричинным оскорблением (вы, Николай Павлович, подлец!); но, твердя, что поведение моей жены было безупречно, говорили, что поводом к этой низости (еще один эпитет поведению императора) было настойчивое ухаживание за нею г-на Дантеса. Мне не подобало видеть, чтобы имя моей жены было в данном случае связано с чьим бы то ни было именем… (Мы ведь понимаем, что дело тут не в Дантесе?) Тем временем я убедился (как?), что анонимное письмо исходило от господина Геккерна, о чем считаю своим долгом довести до сведения правительства и общества. Будучи единственным судьей и хранителем моей чести и чести моей жены и не требуя вследствие этого ни правосудия, ни мщения, я не могу и не хочу представлять кому бы то ни было доказательства того, что утверждаю."
Письмо короткое, но удивительно емкое, выверенное до каждого слова - и каждым словом обращено не к Бенкендорфу, а к царю. Но письмо не было отослано Бенкендорфу (да это тогда и не входило в планы Пушкина) - оно было лишь показано Жуковскому, чтобы испугать его и заставить организовать встречу Пушкина с царем. Жуковский пришел в ужас (это видно из оставленного им письменного свидетельства) и на этот раз такую встречу тут же организовал - через два дня, 23 ноября." Я думаю, что поведение Пушкина, стремившегося вырвать жену из дворцового круга, не устраивало Николая, поскольку тот не на шутку влюбился в Наталью Николаевну. Он пытался успокоить Пушкина в первом разговоре 23 ноября, но оба остались при своих намерениях. Поэтому, когда Пушкин спровоцировал вторую встречу, за 3 дня до дуэли, скорее всего, оба были готовы идти до конца. Отсюда следует, что Пушкин жестко высказал царю в глаза все, что он думал по его поводу, и в этом разговоре император попросту струсил. Местью за этот пережитый в разговоре страх и стало прямое участие в убийстве, но рефлексия по поводу пережитого страха и сознание вины не оставляли Николая до смерти - это хорошо видно по его "воспоминаниям" об этом разговоре."

Но, в принципе, Пушкину главное было как-то самоубиться. Но что б чужими руками. Для этого и была затеяна дуэль с беднягой Дантесом, невинной жертвой. Ибо - еще одно открытие, на сей раз, принадлежащее г-ну Лацису: Пушкин, бедняга, семимильными шагами приближался к маразму. Рассеянный склероз у него был. Или деменция. Пока наши безумные неопушкинисты не разобрались.
В 1937 году вся наша страна, как известно, отмечала столетие со дня гибели Пушкина. Шум был поднят великий. Собрания и митинги по поводу этого события проходили повсюду, включая самые что ни на есть заштатные трудовые коллективы. И вот одно из таких собраний изобразил Михаил Михайлович Зощенко. Дело там у него происходит, как мы бы сейчас сказали, в каком-то ЖЭКе. (Тогда это называлось ЖАКТом.) А в роли докладчика выступает бессмертный герой тогдашних зощенковских (и не только зощенковских) сатир-управдом. И произносит он там, в этом своем докладе, между прочим, такие слова:
" - Между нами говоря, Тамара ему, конечно, изменила... А Николай Палкин, конечно, сам стихов не писал. И поневоле, конечно, мучился и завидовал поэту..."
Полное и совершенное описание творений неопушкинистов дня сегодняшего!