Респект!

прочитав, задумался: вы за что удода вышибли?
извините, конечно..

Он тем, кто смеет видеть в советском проекте не только "механизм" и питать к нему какие-то чувства, предложил "сомкнув ряды, торжественно спеть семь-сорок".
Я не люблю, когда над моими соплеменниками - пусть даже и заблуждающимися - издеваются свысока. И не общаюсь с людьми, которые это делают.

Тогда евразийцы -- красные, а Бердяев и Г.П.Федотов -- "красно-белые". Они частичную преемственность между старой и новой Россией признавали, но не питали симпатий к советскому проекту. Да и белейший Бунин чувствовал органичность революции в то смысле, что она есть новое воплощение русского воровского шатания, разинщины.

Очевидно, в совке было что-то доброе, иначе мы бы не выросли такими белыми и пушистыми и не писали бы таких прекрасных ЖЖ (наши родители ведь не были диссидентами). Однако главное в нем -- то, что там жили наши предки. Поэтому, каким бы ни был совок гадким, он наш. К несчастью или нет -- другой вопрос.

По-моему, здесь дело не в "советском проекте". Во-первых, большевики успели перехватить эсеровский лозунг "дележа земли", чем обеспечили себе на некоторый срок поддержку крестьянства. Во-вторых, им удалось "навести порядок", особенно после объявления НЭПа и с ними смирились. В-третьих, те, кто "не увидел своего" -- либо покинули страну(не по своей воле), либо погибли. В-четвёртых, если обратиться к истории и, в частности, к годичному правлению Лжедмитрия I-го, то видно, что тогдашний "польский проект" тоже "привлёк русских", во всяком случае -- на время. Мне кажется, тут стоит говорить о том, что дело народа даже при "богопротивной власти" (а большевики в период 18-21 годов из всех решений стабильно избирали наихудшее) -- сбережение страны, как пространства жизнеобитания, сбережение станового хребта общества, без которого невозможно восстановление. Скорее имело место не принятие именно советского проекта (фанатичных большевичек в расчёт не берём), а сбережение страны. Советский же проект, прежде чем обернуться теми самыми "Днепрогэсами и космосом", сделал крутой вираж через истребление основы национальной жизни, и к тому же 41-му его _терпели_ действительно как меньшее зло, потому что иначе -- распад куда страшнее, чем 1918 или 1991, полная анархия и коллапс хозяйственной жизни.

Речь ведь после шла о создании сильной (от тайги до британских морей) России. Советской и сильной. И сильной, как полагали красные, именно в потому, что советской. Впрочем, Верхушку в лице Троцкого Россия интересовала постольку-поскольку, как ступень на пути к мировой революции. Но добровольцем в Красную Армию шел как раз не Троцкий, а русский. И то, что советский проект пошел развиваться не по Троцкому, а по Сталину, показательно.

Подумалось еще. Белые хотели восстановления близкой им огромной России (царской). И красные хотели огромнй и сильной, но притом обновленной, России, объединяющей вокруг себя десятки народов. И если в чем и были тогда едины красные с белыми, так это в том, что одинаково били местечковых сепаратистов.

В советской идее русских привлекали солидаризм в противовес наживе. Страна воевала или ожидала войну, поэтому мобилизационный проект воспринимался как должное. Концентрация усилий позволила с нулевого уровня 22-го года создать индустрию, избежать гибели России и победить в ВОВ, решить многие проблемы, нерешаемые иным порядком. Ошибочной была идея изменить человеческую природу, произведя классовую селекцию. В мирное время солидаристские настроения слабнут (в том числе и в результате патернализма государства), все поры управления страны-монофирмы занимают яковлевы да гайдары, жлобы-карьеристы всплывают методом пузырька. После чего они сбрасывают ненавистную им идеологию. В этом слабость советского проекта, разнеженные защитой гос-ва люди читали у Маяковского о капиталистах "у работницы щупает груди" и полагали того выдумщиком. Чичас многие нюхнули своей зависимости от хозяина и попритихли. Истина, ИМХО, посередке, в многоукладности, работающей нормально и в Швеции-Норвегии, и в Китае.

Есенин, посмотрев на "красный проект", повесился (или его повесили).

Клюева "красный проект" расстрелял. Перед чем, впрочем, Клюев написал Погорельщину и "к нам вести горькие пришли, что больше нет родной земли".

Возможно я ошибаюсь, но единого "белого проекта" не было. Предположим, гражданская война окончилась в 22-м победой белых. По-любому страна лежит в руинах (при победе любой из сторон), заводы разграблены, паровозов нет, жизнь надо отстраивать с нуля. Как бы развивались события?

Вам непременно нужен Единый Генеральный План "500 дней"?

В качестве декларации иного уровня предлагаю:

"Жизненное дело нашего времени и грядущих поколений должно быть творимо под знаменем и во имя нации. В основе нации всегда лежит культурная общность в прошлом, настоящем и будущем, общее культурное наследие, общая культурная работа, общие культурные чаяния. Таким образом, все задачи нашего будущего сходятся и объединяются в одной: воспитание индивидов и масс в национальном духе. Эта задача есть задача воспитательная, но... не какая-либо просто подготовительная работа: она имеет значение жизненное и в этом качестве окончательное. Русская нация и ее культура есть стихийный продукт всей нашей жесткой и жестокой истории. Теперь она должна стать любовно-сознательно творимой стихией нашего бытия, той высшей ценностью, от которой, как от мерила, должны исходить и к которой должны приходить бесчисленные поколения русских людей. Для того, чтобы очистить место любовно-созидательному творчеству национальной культуры, русские образованные люди прежде всего должны освободиться в своем духовном бытии от того ложного идеала, разрушительное действие которого на народный дух и народную жизнь теперь окончательно показано. Это классовый интернационалистический социализм. Рядом с этим они должны отделаться от преклонения перед какими-либо политическими и социальными формами. Ни классовые интересы международного пролетариата, ни те или иные политические и социальные формы (например, республика, община, социализм) не могут притязать на какое-либо признание в качестве высших идеалов или ценностей."

"В том, что русская революция в своем разрушительном действии дошла до конца, есть одна хорошая сторона. Она покончила с властью социализма и политики над умами русских образованных людей. На развалинах России, пред лицом поруганного Кремля и разрушеннык ярославских храмов, мы скажем каждому русскому юноше: России безразлично, веришь ли ты в социализм, в республику или в общину, но ей важно, чтобы ты чтил величие ее прошлого и чаял и требовал величия для ее будущего, чтобы благочестие Сергия Радонежского, дерзновение митрополита Филиппа, патриотизм Петра Великого, геройство Суворова, поэзия Пушкина, Гоголя и Толстого, самоотвержение Нахимова, Корнилова и всех миллионов русских людей, помещиков и крестьян, богачай и бедняков, бестрепетно, безропотно и бескорыстно умиравших за Россию, были для тебя святынями. Ибо ими, этими святынями, творилась и поддерживалась Россия, как живая соборная личность и как духовная сила. Ими, их духом и их мощью мы только и можем возродить Россию. В этом смысле прошлое России, и только оно, есть залог ее будущего. На том пепелище, в которое изуверством социалистических вожаков и разгулом соблазненных ими масс превращена великая страна, возрождение жизненных сил даст только национальная идея в сочетании с национальной страстью. Это та идея-страсть, которая должна стать обетом всякого русского человека. Ею, ее исповеданием должна быть отныне проникнута вся русская жизнь. Она должна овладеть чувствами и волей русских образованных людей и, прочно спаявшись со всем духовным содержанием их бытия, воплотиться в жизни в упорный ежедневный труд. Если есть русская "интеллнгенция", как совокупность образованных людей, способных создавать себе идеалы и действовать во имя их, и если есть у этой "интеллигенции" какой-нибудь "долг перед народом", то долг этот состоит в том, чтобы со страстью и упорством нести в широкие народные массы национальную идею как оздоровляющую и организующую силу, без которой невозможно ни возрождение народа, ни воссоздание государства. Это - целая программа духовного, культурного и политического возрождения России, опирающаяся на идейное воспитание и перевоспитание образованных людей и народных масс. Мы зовем всех, чьи души потрясены пережитым национальным банкротством и мировым позором, к обдумыванию и осуществлению этой программы."

"Быти нам всем православним христианом в любви и в соединении. А вам бы... помнити общее свое... А нашим будет нераденьем учинится конечное разоренье Московскому Государству... который ответ дадим в страшный день суда Христова - в этих словах бесхитростной грамоты нижегородцев к вологжанам 1612 г. и в других аналогичных документах Смутного времени, в совершенно других, менее сложных, но, быть может, не менее грозных исторических условиях была уже возвещена стране и народу спасительная сила национальной идеи и духовно-политического объединения во имя ее."

"Сим победиши!"

. . . . .

"Я понимаю, что иностранцы, даже самые благожелательные к русскому народу, могут верить в легенду о "царизме", как злом гении русского народа. Но ни один русский человек, если он знает факты и способен их оценивать, не может уже верить в эту легенду. Русская революция ее окончательно опровергла. При зловещем свете пожара русской революции люди вновь пережили, перечувствовали и передумали тысячелетнюю историю своего народа и государства. Мы, конечно, знаем отрицательные стороны и темные пятна этой истории. Но мы знаем и чувствуем, что чашку исторических весов, на которую легли национальные деяния Дмитрия Донского и Св. Сергия, Ивана III, Минина и Пожарского, Петра Великого и Екатерины II, Миниха, Румянцева, Суворова, Кутузова, Барклая, Скобелева, Сперанского и Мордвинова, Александра II со всеми его сподвижниками, Ломоносова, Пушкина (величайший русский идейный консерватор!), Менделеева (тоже великий русский консерватор!), не может перевесить чашка весов с деяниями Малюты Скуратова, Аракчеева, Магницкого, Бенкендорфа и Распутина... Если масса русских интеллигентов, если масса русского народа еще не знает и не понимает своей истории, их нужно при свете огней русской революции и на еще не остывшем ея пожарище учить этой науке. Нужно учить этой науке так, чтобы учащихся охватывал национальный трепет и в них зажигалось неугасимое пламя патриотизма. Для этого необходимо, называя вещи их именами, бесстрашно подсчитывая исторический баланс, верить в русскую историю, как подлинное творение и выражение русского духа в его великих и добрых деяниях, а не в его падениях и низостях, как мы судим и об отдельных людях, когда пытаемся творить над ними суд. На пути такого научения русский народ, от самых мудрых до самых простых, сумеет сделать выбор между Пушкиным, Суворовым и Иваном Аксаковым, с одной стороны, и Стенькой Разиным, Пугачевым и Лениным с другой. Нам нужно возрождение духа. А остальное приложится."

"Какая же "партия" сменит коммунистов, не в порядке призрачной эволюции, призываемой и, может быть, пестуемой иностранцами, а в той Божьей грозе и буре, которая неотвратимо должна прийти для России? У этой "партии" есть только одно имя: русская. И как русская, она не будет партией."

"Идеологически и политически дело большевиков состояло в разложении национально-государственного состояния и политически в разрушении национального государства. Предъ этим идейным содержанием и политическим смысломъ т.н. большевизма должны замолкать и исчезать все другие разногласия. Черта проходит не только четко, - но и разительно: она проведена в сердцах и написана кровью в истории. Национализм против интернационализма. Поскольку эта черта разительно проведена в сердцах - остальные черты блекнут и пропадают. Возьмем столь остро иногда выступающее разногласие между республиканцами и монархистами. Пред лицом национальной задачи - воссоздания России, это разногласие не имеет абсолютно никакого практического значения, и если в русских умах так сильна монархическая идея и в русских сердцах так глубоко укоренены монархическия чувства, то это объясняется тем исторически непререкаемым фактом, что все национально-государственное бытие России связано с монархией. Эту тему можно было бы развивать подробно, но это не входит сейчас в мою задачу. Скажу только, что у республиканской идеи нет в России никаких национально-государственных достижений, есть только ужасная и унизительная цепь поражений. Вот почему эта идея не может внушать и питать никакого пафоса и вот почему ее призвание в настоящее время - не объединять, а разъединять русских людей. И на самом деле она и ее представители выполняют с успехом это призвание. Идея эта в России, в отличие от Франции, пережившей вооруженную борьбу с европейской коалицией и национальные достижения из республики родившейся империи, в отлиие от Чехии, где республиканская идея естественно сливается с национальной идеей, лишена всякого национального смысла. Никакая абстрактно-идеологическая кухня не может привить ей национального смысла и национального вкуса. Это просто исторически осязаемый и тяжеловесный факт и буквы Р.Д. просто мертвы для русского национального слуха и зрения. С представителями Р.Д. течения можно было бы делать общее дело - низвержения большевизма, если бы они, политически неразумно и морально бестактно, не потребовали от нас - преклониться перед их республиканским идолом. Линия Р.Д. политически неразумно и морально бестактна, поскольку она борьбу с большевизмом осложняет и обременяет ненужной и бестактной борьбой с монархизмом. Мы внутренне не можем приять этой борьбы; тактически же ее считаем не только бессмысленной, но и прямо зловредной."

Слова греют душу - но. Про план ГОЭРЛО ни слова. Про индустриализацию любой ценой, кровь из жопы, ни слова. Восстановление дореволюционной ситуации. Следовательно, восстановление всех дореволюционных имущественных отношений. Нефть опять перейдет Ротшильдам и Нобелям etc. Антанта, поработавшая на заварушку 17-го, кредитов не даст нихуя. Но после разрухи промышленность будет резво восстанавливаться от нуля 8 лет, и к 30-му достигнет уровня 1910 года. Далее - мировой кризис, стоп-машина. К 41-му Россия достигнет уровня 1913 года, значит - ни авиамоторостроения, ни танкостроения. В 41-м году объединенная Гитлером Европа осуществляет блицкриг, парировать нечем. Тоже возможный сценарий.

Горькие слова по поводу действий дореволюционного правительства в 1-ю мировую писал акдемик Крылов, царский Академик, царский адмирал, автор теории непотопляемости корабля, крупный прикладной математик. Технократы лоб разбили о незыблемость той экономической машины, царь их не слушал. Объективно паранойя большевиков по поводу обороны и вооружений сыграла на руку России, технократы получили зеленый свет. Да и Гитлер не "невидимую руку рынка" привлек для подъема Германии, а социализм, цинично плюнув (слюной) на довесок "интернациональный". Будь у Гитлера больше социализма в 41-м, секвестируй тогда и собери в кулак всю военную промышленность он тогда, неизвестно, чем бы дело кончилось. Ясный пень, Запад спокойно жить России при таком благодушии, как у авторов хорошего в целом текста, нам бы не дал.

А зачем "слово" про план ГОЭЛРО, когда этот план был разработан еще царским правительством (в частности КИЕПС под руководством Вернадского и некоторыми другими группами разработчиков, часть плана разработанная группой Вернадского включала в частности Днепрогэс и Волховскую станцию) и пробные станции уже начинали строиться на Кавказе?

"Индустриализацию любой ценой" -- дейстивительно не надо. Геноцид русского народа не является приемлемой ценой для индустриализации или какого-либо иного приобретения. Темпы индустриализации царской России были чрезвычайно высоки, большевики их только надорвали. Предполагать, что децимация квалифицированной рабочей силы и инженерного корпуса, разорение промышленности и уничтожение инфраструктуры ради прихода большевиков к власти как-то поспособствовали модернизации -- нелепо.

"Ни авиамотростроения, ни танкостроения" и т.д. -- предполагать, что моторы, танки и лампочку Эдисона придумал и родил Ленин с большевиками, а не сконструировали и внедрили русские люди, которые сделали бы то же самое гораздо быстрее, лучше, качественнее и с несравненно меньшими затратами, если б им не препятствовала и их не уничтожала красная тварь, вклад которой в эти моторы-лапмочки-танки сугубо и колоссально отрицательный...

Я не говорю уже про стратегическое положение послевоенной России как моносупердержавы, контролирующей проливы, имеющей базы флота в средиземноморье...

Ну, с Вашей точки зрения, они получили по заслугам.
Но я сейчас говорю о том, кто такие красные и кто такие белые. А не выясняю, кто из них прав. Ваши взгляды на этот вопрос мне прекрасно известны.

Увы, получили они по сверхдолжным заслугам иных товарищей.

Кроме того, говорить о "вообще красных" было бы неправильно и скорее вводило бы в заблуждение. Потому что под крышей "красного проекта" существовали два весьма разных -- русский красный проект (с "русских людей убивать жалко") и еврейский красный проект (с "я вам объясняю, что нет никаких не русских, ни евреев, а только пролетариат и его угнетатели"), последний из которых и был на протяжении всего советского строя политически доминирующим.

Не говоря уже про тонкости вроде эсерского проекта (или крестьянских хилиастических проектов), которые к красному проекту имели отношение очень малое, но которые необходимо иметь в виду говоря о Есенине и Клюеве.

лично я не могу сказать что есть какая-то разница между красными или белыми.

в семье отца (как раз казачество) одни пошли за белыми другие за красными - а были родней и знали друг друга более чем хорошо.

Знаете, если бы не было ни красных, ни белых, а одни только русские - я была бы счастлива. Честно.
Но размежевание идет постоянно, причем в основном со стороны белых.

ну кучкования по идейным (и любым другим) соображениям были всегда :)

да и "красные" тоже не лыком шиты - ленинцы, сталинисты и т.д. :)))

имха как не называй всё что было в гражданскую это борьба за власть (банальность по-любэ).

По этому поводу появилась следующая идея:

Есть люди, которые любят продукт. Т. е. одежду, как таковую, колбасу, как лакомство, а не как средство для утоления голода, машину, как фетишь, а не как средство передвижения. А есть другие люди. Они любят инструмент. То есть, дрель, которой можно просверлить отверстие, гитару, на которой можно сыграть музыку, и т. п. Конечно, и у тех и у тех, любовь к другому, не своему типу объектов тоже присутствует, но она второстепенна, по сравнению с основной любовью.

Социализм предложил людям бесчисленное количество очень доступных инструментов, а продукты ровно на том уровне, чтобы о них не заботиться. В самом начале большей части населения это пришлось очень даже по душе - они любили именно инструменты, но до революции были вынуждены тратить почти всё свое время, чтобы обеспечить себя минимумом продуктов. Потом от избытка благополучия культ инструмента стал притупляться, его заменил культ продукта. Но разнообразных и "элитных" продуктов-то СССР не предоставлял - только элитные инструменты.

Белые - это те, кто уже тогда любил продукты. Им был важен большой стол, уставленный явствами, модная одежда... Красным всё это было пофиг: сыт, одет - уже порядок, о продуктах можно не думать. Зато образование для всех, кино, театры, книги. Хочешь в науку податься - пожалуйста.

Проблема же в том, что эти две группы друг друга в "свою веру" обратить принципиально не смогут. Это только в раннем детстве заложить можно. Вот оттуда и противоречие.

Что интересно, "белые" уверены, что им главное духовность и свобода слова. Но для них и эти вещи тоже продукт. Фетиш.