Мертвая смерть: параноидальный сон
Что-то давно не было интересных снов... А тут приснился этакий сюрреалистический боевик, имхо, весьма напоминающий (даже в деталях) классический бред параноика.

Начинается все с того, что я собираюсь ехать к родителям, а, поскольку у мамы день рождения, решаю ей что-нибудь подарить. Иду в магазин "Подарки", который во сне расположен у нас на Молодогвардейской, совсем близко от дома. Он на первом этаже, там всего один зал, но большой, со всякими арками, переходами и балкончиками. Там продаются самые разнообразные вещи - от стандартных сувениров до мини-фонтанчиков; есть и живые подарки - отдел с домашними животными, среди которых бегает даже одна крыса. Но от такого подарка я по зрелом размышлении решаю воздержаться.:-)
Народу там на удивление много.
Довольно долго я там брожу, ничего плохого не думая - хотя, пожалуй, какое-то недоброе предчувствие имеет место.
Вдруг ко мне подходит знакомая девушка-продавщица (знакомая - во сне, наяву я такой не знаю); лицо у нее какое-то странноватое, и каким-то странным, напряженным голосом, то ли виноватым, то ли, наоборот, злым, она мне говорит, что, мол, пойдем в подсобку, у меня есть один эксклюзивный сувенир, он тебе как раз подойдет, пошли, покажу...
Мы отходим в сторонку, и она сует мне в руки простую деревянную коробку, не очень большую. Говорит: открой.
Я открываю - а там...
Полуразложившийся труп Одина. :-((((((((((((((
(Скорее всего, это все-таки была какая-то другая крыса, но во сне я четко узнала Одина.)

Всю гамму естественных чувств, которые я от такого "подарочка" ощутила бы и наяву, перекрывает одно четкое понимание: это не просто так. Это знак. Предупреждение. Это значит, что _ОНИ_ - те, кто правит миром - узнали, кто я и где я. И надо бежать, пока еще есть время.
Я смотрю на девушку. Она смотрит мне в глаза и молча кивает. Я поворачиваюсь и очень спокойно, чтобы не обращать на себя внимание, иду к выходу.
Когда я уже вышла в главный проход к дверям, откуда-то сверху вдруг раздаются выстрелы и истошный крик: "Всем лечь, вашу мать, на пол, суки, это захват заложников!" Тут же двери распахиваются, на пороге стоят этакие героические спецназовцы с автоматами, они тоже кричат что-то типа "Всем лечь!" и начинают палить поверх голов людей по террористам, стоящим где-то на балконе. Народ начинает орать и метаться, аки овцы в загоне. Полная паника и бардак.
Я старательно мечусь вместе со всеми, на полусогнутых, прячась за их спинами и якобы в истерике закрывая руками лицо - чтобы не узнали. Потому что понимаю: все это - и террористы, и спецназовцы - инсценировка. На самом деле пришли за мной. Они знают, что я здесь; они ждут, что я начну действовать, совершу какую-нибудь ошибку и себя выдам.
По собственному мобильнику звонить нельзя. У какого-то мужика передо мной из заднего кармана торчит мобила: я ее незаметно вытаскиваю, набираю номер матери, говорю: "Мама, я уже выхожу, я сейчас приду". Это условный знак: если я сказала "приду", а не "приеду", она должна понять, что что-то неладно.
Она отвечает тоже какой-то условной фразой, из которой ясно, что она меня поняла и подготовит все необходимое для бегства.
Тем временем террористов скручивают. Мимо меня несут убитых; среди них - девушка-продавщица, пораженная случайной пулей. Я думаю: это из-за меня ее убили.
Протаскивают одного из "террористов": товарищ трясется всем телом, словно страдающий пляской святого Витта, брызгая слюной, орет что-то нечленораздельное и пытается кусаться. Вид у него совершенно ненормальный. Я понимаю: все это ложь. Это был нормальный человек: он был зазомбирован и отправлен инсценировать теракт, а во время "захвата" кто-то из спецназовцев незаметно сделал ему укол, вводящий вот в такое состояние. Это неизлечимо. Таким, вопящим и кусающимся, он останется навсегда; его объявят невменяемым и спишут теракт на деятельность какой-нибудь секты или еще что-нибудь в таком роде. А на самом деле это все из-за меня.
Пока стоит шум и суматоха, бросаю мобильник и незаметно выскальзываю через какую-то боковую дверь. Идти к метро обычным путем нельзя: не успею. Как только они поймут, что в магазине меня нет, поставят там своих людей. Надо, думаю я, добраться до дома, а затем как-то незаметно (через окно?) оттуда выйти и ломануться на Кунцевскую.
[Интересно: я уверена, что моим близким преследователи никакого вреда не причинят, если только не застукают меня непосредственно рядом с ними. Т.е., например, брать их в заложники, чтобы повлиять на меня, или пытками выведать у них мое местоположение "миродержцы" не могут. Почему - не знаю.]
До дома нужно пройти буквально несколько шагов. Но сначала у самого магазина ко мне прицепляется какая-то интеллигентная старушка в шляпке, спрашивает, как пройти, потом начинает бормотать какую-то невнятицу. Движения у нее замедляются прямо на глазах, лицо делается неподвижным, неживым, а губы растягиваются в широкую сияющую улыбку.
Я понимаю, что это. Зомби. "Миродержцы" ввели довольно большому числу граждан какой-то препарат, нечто вроде пульта дистанционного управления: обычно он никак себя не проявляет, но при необходимости они могут управление включить, и тогда человек превращается в зомби. Сейчас все зомби нашего квартала "настроены" на меня и получили задание задержать меня до приезда полиции.
Однако положение небезнадежное: "пульт управления" действует с задержкой. Зомби поначалу очень медлительны, неуклюжи и туго соображают; на то, чтобы они освоились в своем новом положении и стали действительно опасны, требуется какое-то время. Я надеюсь успеть раньше.
Старуха-зомби уже виснет на мне; я с размаху заезжаю ей, пардон, в морду и бегу. У подъезда меня останавливают еще раз, две девушки: такие же замедленные движения, неживые лица и жуткие радостные улыбки. Я отталкиваю их в стороны и вбегаю в подъезд.
Во сне дом у нас с лифтом, и наша квартира - на втором этаже. У лифта уже собралась целая толпа. Мое появление встречается медленным-медленным разворотом в мою сторону и счастливыми лыбами в пол-лица. Я продираюсь сквозь них, орудуя кулаками и локтями, при этом замечаю, что кое-кто уже начинает двигаться быстрее и ловчее, даже возникают какие-то позывы к сопротивлению. Нехорошо, надо спешить.
Пулей взлетаю на второй этаж, на ходу выхватывая из кармана ключи и мучительно соображая, что же делать дальше...
И просыпаюсь.