О понимании силы
В той же статье Орловой очень любопытно понимается Сила.
Орлова описывает "сильного человека" как великана. Смотрите сами:

Сильные предпочитают не вступать в публичные дебаты и не навязывать свой образ мысли («зачем нам «драться» с детьми и дураками»?). От провокационных выпадов они лениво отмахиваются, потому что симметрично отвечать все равно невозможно - нельзя же огреть дубиной там, где на тебя нападают с иголочкой. Сильные редко находят общий язык с прихожанами,
поскольку даже для них они являются чужаками...

Что это, если не описание сказочного великана - огромного тяжеловесного существа, действительно очень сильного (просто в силу своих размеров), но неуклюжего, медлительного, туповатого и в конечном итоге всегда проигрывающего?
Великан хорош там, где требуется что-то раздавить или растоптать. (Или на строительных работах - см. соответствующие пассажи у Орловой.) Но там, где давить и топтать не нужно, а нужны более тонкие операции - он беспомощен. Он не способен даже с парой безобидных балбесов справиться без того, чтобы не напугать их до полусмерти, а самому не "попасть под статью". Его колют иголками - а он со своей дубиной ничего и сделать не может. Никого убедить в своей правоте он не в силах, потому что не мыслит общения с оппонентом помимо "драки"; объединиться с кем-либо - тоже не может, потому что люди нормальных размеров для него - карлики ("дети и дураки"), и говорить с ними не о чем...
А между тем любой храбрый портняжка его бьет. И хорошо, если только бьет, а не использует в своих целях. См. также Голема - и вспоминаем, кто им управлял. ;-)
И что же - вот это мы называем "силой"?

PS: Да, я знаю, что вместо того, чтобы, как все приличные люди, ругать православный фундаментализм, пишу какую-то левую фигню. Но думаю, что обругать православный фундаментализм вы, дорогие френды, прекрасно сможете и сами. А вот левую фигню, возможно, никто, кроме меня, не напишет.