О консерватизме
Была сегодня на Русском Клубе у holmogor@lj, где обсуждалась тема: "Актуальный консерватизм".
Надо сказать, что накануне я целый вечер работала над громкостью голоса. И - таки да, обнаружила в себе ГОВОРИТЬ ГРОМКО, ОТЧЕТЛИВО И УВЕРЕННО - наедине с зеркалом.:-) Но проверить эту способность в деле так и не удалось: ни утром на прессухе, ни на РК мне не досталось слова.
Может быть, это и к лучшему, ибо я намеревалась говорить нечто, идущее вразрез с остальными благонамеренными речами - и там, и там.
Вот что я хотела сказать о консерватизме:

Я внимательно слушала всех уважаемых коллег. Многие говорили умные и правильные вещи - но в целом, мне кажется, речь шла немного не о том. Точнее сказать, мы начинали с конца, не разобравшись с началом.
Говорилось о том, какую позицию должны занимать консерваторы в различных тактических и стратегических политических вопросах: как они должны относиться, например, к глобализации, к нации, к церкви, к отношениям России и Запада, что должны думать о семейных ценностях, о либерализме - и так далее. Вспоминали разных знаменитых консерваторов прошлого - тоже в связи с их взглядами по каким-то конкретным политическим и общественным проблемам.
Но ведь все это - отдаленные следствия. Их невозможно обсуждать, не выяснив вначале, что же такое консерватизм: не как набор политических идей - ибо для этого, очевидно, есть иные и более конкретные термины; но как личный мировоззренческий, этический, если хотите, экзистенциальный выбор.
Сейчас понятие "консерватизм" и фигура "консерватора" имеют дурную репутацию. Сложилось убеждение, что "консерватор" - несимпатичная фигура, близкая, попросту говоря, к фофудьеносцу. Это холодный, ригидный человек, догматик и начетчик, возможно, лицемер: черствое существо, живущее "по книжкам", у которого на каждый случай - свое правило, и плевать ему на то, что бесконечное разнообразие жизни в эти правила не вмещается; он оперирует громкими трескучими словами, смысл которых проблематичен; он беспрерывно кого-то осуждает, что-то отрицает и стремится как можно больше разных явлений очернить и запретить; он мечтает, "чтобы все стало как раньше" или "чтобы ничего не менялось" - и ради этих странных фантазий готов перевернуть мир и пожертвовать множеством жизней (естественно, чужих).
Таково "уличное" представление о консерватизме - и надо сказать, как это ни печально, что люди, называющие себя сейчас консерваторами, дают для такого представления много поводов.
Но так ли это на самом деле?
Чтобы разобраться в этом, нужно обратиться к корням - к происхождению самого понятия "консерватизм" и тому контексту, в котором оно впервые было употреблено.

"Первооткрывателем" консерватизма является ирландский философ XVIII века Эдмунд Берк, сформулировавший свои взгляды в полемике с просветителями.
В чем он с ними расходился - если говорить не о частностях, а об общем взгляде на мир и отношении к жизни?
Дело в том, что просветители безгранично верили в могущество человеческого разума. Точнее, своего собственного разума. Собственная способность размышлять и постигать мир заворожила их: из того, что человек вообще разумен и способен очень многое постичь, они делали вывод, что их собственный рассудок в данный момент безукоризнен и непогрешим. Что они считают истиной - то истина и есть. Чего не понимают - то, сто пудов, дикость и суеверие. Всякий, кто думает иначе, просто глуп или необразован. Если "бросить все эти глупости", из которых до сих пор состояла история человечества, разработать подробный план новой, разумной и справедливой жизни и всех убедить (или заставить) следовать этому плану - случится всеобщее щастье.
Против этих "французских принципов" и восставал Берк. Это именно то, чего не принимает консерватор.

Консерватор, прежде всего, хорошо понимает, что он здесь не самый умный. Сколько бы он ни знал - ему предстоит узнать намного больше. Вокруг него и в нем самом действуют иные силы, больше и сильнее его рационального "Я" - и, не признав этого, не поняв этих сил и не научившись к ним прислушиваться, он не сможет управлять даже самим собой.
Человек постоянно развивается, а значит, его умозаключения неизбежно неверны, неполны или неточны. Хотя бы потому, что те понятия, которыми он мыслит, заведомо не отражают реальность во всей ее полноте. Поэтому слова, теории, принципы, как бы красиво они не звучали и какой бы святой истиной не казались, не могут быть для него абсолютной ценностью. Они должны проходить постоянную проверку - опытом, жизнью, реальностью.
Консерватор - это человек, живущий в постоянном контакте с реальностью. Его отношение к окружающему миру - отношение уважения и доверия. Он не кидается ломать мир об колено, чтобы приблизить его к своим идеалам; нет, он вглядывается в мир, стремится постичь его внутренние законы, прислушивается к его "посланиям" - даже тем, что идут вразрез с его взглядами или вкусами. Он готов признавать свои ошибки и пересматривать свои идеи.
Он уважает своих предков и внимательно изучает накопленный ими опыт - и уважает своих современников, свой народ. Не обожествляет, не считает безгрешными - конечно, он понимает, что все они люди и во многом ошибаются; но и не поплевывает на них с высоты своего "просвещенного разума". Он не стремится "разрушить старый мир и построить абсолютно новый", так же, как не пытается "с понедельника начать новую жизнь и стать совершенно другим человеком" - он бережно хранит (отсюда слово "консерватизм") то, что досталось ему от предков и что скопил в течение жизни он сам; трезво, ничего не отрицая и не проклиная, оценивает свои сильные и слабые стороны, изучает свои реальные возможности и старается максимально реализовать свой реальный потенциал.
Он - свободный, гибкий человек, реалист и прагматик, для которого конкретное благо и практическая польза всегда важнее "следования принципам". Идеалист - "просветительского" или любого иного толка - стремится стать кем-то другим, подогнать себя под какой-то образчик, неизбежно плоский и ограничивающий личность: консерватор стремится как можно лучше быть самим собой.
То же и относится к обществу. Если спросить, например, о благе народа, то от идеалистов самых разных мастей послышится: "Русские должны стать как европейцы - вот счастье-то будет!" "Нет, русские должны поголовно воцерковиться - вот тогда заживем!" "Нет, русские должны возродить Империю и отправиться завоевывать мир - а иначе не будет им счастья!" - и т.д. Короче, "они обязаны стать такими, как мне хочется".
А консерватор ответит: "Я хочу, чтобы мой народ обрел силу, осознал себя - и сам решил, кем и каким он хочет быть".

Вот что понималось изначально под консерватизмом. И да - я считаю, что такой консерватизм для нас очень актуален, и его нам чрезвычайно не хватает, как противовеса "политтехнологиям" с их верой во всемогущество слов и идеализмам всех мастей.