| 12:00a |
была у брата.
там водится замечательный дымчатый кот кокос, совсем новый и гладкий, спал со мной, играл, по мне ходил и спихивал меня с дивана. но сначала я ехала по степи, в маршрутке на переднем сидении, пообещав водителю, заблевать салон, если он меня не пустит вперед - врала, конечно, ибо на загородных дорогах меня не укачивает, но мне так хотелось впереди. ехала - слева казахское кладбище, мечеть и таунхаусы,чуть дальше справа - казахское кладбище, мечеть и пост гаи. скудные цветом и прочим желтые поля, белый снег, белое небо, тополи лесопосадок, дорога. впереди, на горизонте, голубые горы. около железнодорожного переезда маленький убитый вагончик с дымом из трубы буржуйки и болезненно расплывшейся на белом боку, анилиновой надписью "мёд". и старые ульи поодаль. и еще очень худой облупленный стол, прежде синий, и на нем засыпаются снегом баночки и бутыли, стеклянные и пластиковые с тем самым, написанным на вагончике, медом. толстая казахская бабушка с метлой в ярко-оранжевой жилетке, что именуется "желтуха", лопоухая маленькая собака и длинный поезд зеленых вагонов из-под виадука. будка, шлагбаум, крупный казах с телефоном ходит вокруг крупного джипа и машет жесты правой свободной рукой.
ночью мне приспичило дышать воздухом и я, напялив валенки, пошла во двор и стояла так в сугробе среди хозпостроек, в трусах и зеленой футболке, смотрела на небо, а мелкие снежинки падали на лицо, но не таяли, только в открытых глазах таяли. небо было охрой и низко над землей, далеко промеж косых столбов с фонарями висела какая-то усатая звезда. еще, рядом прыгала упитанная белая дворняга и порывалась лизнуть в лицо. и тихо было очень и меня посетила торжественная и глубокая печаль, и решила я, что хорош, жопу морозить и в дом ушла, чтобы пить чай на кухне, почитывая, найденную в шкапе дрянную книжку про убийства и потерянных-найденных детей.
на диване, на теплых носочках - три пары одна в другой - спал теплый дымчатый котичка и я его целовала в мягкое за ушами и он отдавал мне свой живот.
воот. |