Про таджикскую девочку™
У мужика (инженера С. Кирилова) отвратительная речь, но само повествование довольно интересно.
К. ЛАРИНА: Т.е. на скамье подсудимых убийц не было, по вашему убеждению?
Л. НИКИТИНСКИЙ: Убийц, судя по всему, там вообще не было, это были случайные люди. Более того, они там начали на процессе колоться, плакать, говорили – нас побили, там часть из них вообще не была друг с другом знакома. Я убежден, я это в газете писал и повторю, что следствие для того, чтобы это громкое дело закрыть и отчитаться, оно просто пихнуло, кого попало. Ребят они вычислили, кто там мобильники отбирал, и присяжные были первые, кто остановил это, их тут же облили грязью и черт знает что на них повесили, вот в чем история.
Ссылка и расшифровка под катом (6,2мб)

Ссылка:
http://www.echo.msk.ru/att/element-503124-snd1-16-30.mp3
Версия для печати
К. ЛАРИНА: Ну что, мы переходим к проблемам судебным, сейчас будем говорить…
Л. ГУЛЬКО: К вечным.
К. ЛАРИНА: Да, о суде присяжных. В нашей студии обозреватель «Новой газеты» Леонид Никитинский. Леня, добрый день, здравствуй.
Л. НИКИТИНСКИЙ: Добрый день.
К. ЛАРИНА: Которого сегодня нужно представить еще и как старшину гильдии судебных репортеров, так?
Л. НИКИТИНСКИЙ: Можно так, да.
К. ЛАРИНА: Здесь же в студии у нас Сергей Кириллов, присяжный из Санкт-Петербурга, добрый день, Сергей, здравствуйте.
С. КИРИЛЛОВ: Здравствуйте.
К. ЛАРИНА: И Марина Гончаренко, присяжная из Красноярска, добрый день, Марина, здравствуйте.
М. ГОНЧАРЕНКО: Здравствуйте.
К. ЛАРИНА: Обычно спрашивают у иностранных гостей, цель визита. Я думаю, что Леонид нам небольшое предисловие сделает, чтобы объяснить, в чем все-таки смысл такого форума, когда присяжные многих регионов съехались в Москву для того, чтобы организовать клуб присяжных такой всероссийский?
Л. НИКИТИНСКИЙ: Мы не будем его регистрировать, во всяком случае, пока, но это некоторое общественное движение, которое, как ни странно, получилось, потому что в 15 регионах мы собирали с помощью судей, руководителей судов, по-другому бы это и не получилось, мы собирали присяжных, и нам удалось собрать 30 людей, которые все были реальные присяжные в совершенно разных процессах, которые пережили, на мой взгляд, некий экзистенциальный опыт, я это знаю достаточно хорошо, потому что я следил за этими судами, роман написал именно о суде присяжных, т.е. я понимаю эту фишку. Это подтвердилось, потому что все они очень оказались увлеченными людьми, им хочется поделиться этим опытом, который, на самом деле, заставляет человека совсем по-другому относиться вообще к жизни, когда ты стоишь перед необходимостью осудить или оправдать человека, причем это не так, как на улице криком, а это в спокойной, ответственной обстановке, то это дает очень много.
К. ЛАРИНА: У нас есть, прости, статистика, суд присяжных больше выносит оправдательных?
Л. НИКИТИНСКИЙ: Безусловно, такая статистика есть, оправдательные приговоры в суде присяжных – до 20%, 15-20% в год оправдательных вердиктов. Дальше могут быть отмены. А суды обычные – это менее 1% по стране, очень существенно.
К. ЛАРИНА: Давайте мы обратимся к нашим гостям. Сергей, вы на каких делах, скажите, работали?
С. КИРИЛЛОВ: Я работал на одном деле, это, как сейчас принято говорить, громкое дело таджикской девочки. Обвинялись восемь подростков, пятеро из них находились под стражей, трое были под подпиской о невыезде, суд проходил, скажем, сложно, в нашем понимании, что ребята были, конечно, не подарок, как я говорю, не из благополучных семей. Но сторона обвинения, с нашей точки зрения, с моей точки зрения, крайне слабо доказала сам момент убийства. То, что было нападение, была драка, но то, что подсудимый Казаков, я сейчас думаю, что можно уже назвать фамилию, потому что, да, забегу вперед, Верховный суд утвердил наш вердикт.
Л. НИКИТИНСКИЙ: Чему предшествовал, правда, скандал, когда присяжных поливали грязью, говорили, что они расисты, поэтому оправдали убийц.
С. КИРИЛЛОВ: Там не только, да, только ленивый не нагибался, не брал камень и не кидал в сторону присяжных, и во время процесса, я имею в виду средства массовой информации, и во время процесса, что это не очень приятно, и, естественно, после процесса, немножко на телах умерших попрыгали, когда мы уже перестали быть присяжными. Процесс длился полгода, дебаты у нас были очень серьезные. Когда надо было выносить вердикт, вердикт выносился, мы где-то начали около 15 часов, закончили в 22.30. Т.е. в совещательной комнате, перерыва, за все это время перерыва не было.
К. ЛАРИНА: Простите, на какой вопрос вы должны были дать ответ?
С. КИРИЛЛОВ: Вопросов несколько, несколько десятков.
Л. НИКИТИНСКИЙ: Там сложно.
С. КИРИЛЛОВ: Там очень сложная система, это отдельный разговор, что еще постановка опросного листа, который дается присяжным, он дается с точки зрения юристов, им это понятно. Простым людям, кто от станка, кто от пульмана, это не совсем разобраться. У нас, так скажем, половина была присяжных с высшим образованием, и то очень сложно было разобраться. Надо дать односложный ответ, да или нет, а вопрос ставился, с нашей точки зрения, в сложной форме. Ответить, какая вам нравится больше девушка, блондинка или брюнетка…
Л. ГУЛЬКО: Т.е. ответ «обе» не принимался, да?
С. КИРИЛЛОВ: Да, и присяжные вынесли вердикт, что было убийство – было убийство, находился данный человек, я имею в виду относительно Казакова только, находился он там – да, принимал участие в драке – да, виновен он в убийстве – нет, за не доказанностью. Сторона обвинения не привела, с моей точки зрения, таких серьезных вещей, а в процессе судебного расследования, когда присяжные имеют право задавать вопросы в письменном виде, на некоторые вопросы, лично мои вопросы, на некоторые, не были даны ответы со стороны прокуратуры, со стороны обвинения, что или это не относится к данному сейчас разбирательству, или просто ответ не давался.
К. ЛАРИНА: Простите, а вы по специальности кто?
С. КИРИЛЛОВ: Я инженер-строитель, занимаюсь обслуживанием зданий и сооружений в комитете по здравоохранению. Когда есть такие нюансы, когда все-таки стараешься сделать свою логическую цепочку, выпадает одно звено, и ты просишь разъяснить, чтобы цепочка продолжалась, и тебе не дают ответа, это одна из закавык, когда присяжные могут…
К. ЛАРИНА: Правильно ли я понимаю, что вы лично, вы, Сергей Кириллов, были не уверены, не убеждены в том, что этот человек конкретно убил эту конкретную девочку?
Л. ГУЛЬКО: Что значит убил, наносил удар, что значит убил?
К. ЛАРИНА: Нет, убил, убийца или нет.
С. КИРИЛЛОВ: Там 11 ножевых ранений.
К. ЛАРИНА: Кто наносил удары?
С. КИРИЛЛОВ: Да, совершенно верно.
К. ЛАРИНА: Т.е. вы этого человека не видели среди обвиняемых, его не было?
С. КИРИЛЛОВ: Я был уверен, что тот, Казаков, мальчик, которого обвиняют в убийстве, не виновен.
Л. НИКИТИНСКИЙ: Его сделали главным.
С. КИРИЛЛОВ: Он не совершал этих действий, в этом я…
Л. НИКИТИНСКИЙ: Я могу дополнить, на самом деле.
К. ЛАРИНА: Да, Леонид, пожалуйста.
Л. НИКИТИНСКИЙ: Потому что потом я занимался очень подробно этой историей, поскольку питерский журналист Женя Вышенков, это очень громко все, но уже немножко проехали, питерский журналист Женя Вышенков вычислил банду, которая сейчас сидит до сих пор, банда Боровикова, которая первоначально на себя брала убийство таджикской девочки. Я думаю, что это они и сделали, но никому не выгодно, чтобы они сейчас в этом признавались.
К. ЛАРИНА: Т.е. на скамье подсудимых убийц не было, по вашему убеждению?
Л. НИКИТИНСКИЙ: Убийц, судя по всему, там вообще не было, это были случайные люди. Более того, они там начали на процессе колоться, плакать, говорили – нас побили, там часть из них вообще не была друг с другом знакома. Я убежден, я это в газете писал и повторю, что следствие для того, чтобы это громкое дело закрыть и отчитаться, оно просто пихнуло, кого попало. Ребят они вычислили, кто там мобильники отбирал, и присяжные были первые, кто остановил это, их тут же облили грязью и черт знает что на них повесили, вот в чем история.
К. ЛАРИНА: Давайте мы у Марины спросим. Марина, расскажите о своем опыте присяжном.
М. ГОНЧАРЕНКО: Мой опыт такой, рассматривалось убийство, двое молодых людей убили третьего, ранее знакомого. Было заявлено судьей, что якобы этот третий оскорбил мать. На самом деле, в ходе разбирательства выяснилось, что это было все спланировано, человек приехал из другого города, чтобы целенаправленно убить.
Л. НИКИТИНСКИЙ: Но само по себе Маринино дело не столь интересно, но я просто знаю…
К. ЛАРИНА: Ничего себе, человека убили.
Л. НИКИТИНСКИЙ: Дело в том, Ксюша…
К. ЛАРИНА: Циничный журналист.
Л. НИКИТИНСКИЙ: Нет, это не цинизм.
К. ЛАРИНА: Что там интересного?
Л. НИКИТИНСКИЙ: Я наслушался, я же собирал этих присяжных в 15 регионах, я просто наслушался этих историй. Я могу рассказать одну суперинтересную историю, где речь шла, эта присяжная, она уже уехала.
К. ЛАРИНА: Нет, подожди, я хочу (НЕРАЗБОРЧИВО) дождемся финала.
Л. НИКИТИНСКИЙ: У Марины очень интересная мотивация, по которой она пошла в присяжные.
К. ЛАРИНА: Нет, чем кончилось, вердикт-то какой вынесен?
М. ГОНЧАРЕНКО: Виновны.
К. ЛАРИНА: Виновны.
М. ГОНЧАРЕНКО: Виновны, просто…
Л. НИКИТИНСКИЙ: По доказательствам было все понятно.
М. ГОНЧАРЕНКО: Да.
Л. НИКИТИНСКИЙ: Интереснее говорить о делах, где непонятно.
К. ЛАРИНА: Т.е. предумышленное убийство, да, или как там это называется на юридическом языке?
Л. НИКИТИНСКИЙ: Умышленное.
М. ГОНЧАРЕНКО: Умышленное, их двое тоже, как бы группа, 20 и 22 года.
К. ЛАРИНА: А про историю, почему попали в присяжные, как это произошло?
М. ГОНЧАРЕНКО: Произошло, пригласили, стало интересно, интересно посмотреть изнутри, прочувствовать изнутри всю эту работу, потому что у нас профессия, не профессия, о судебных присяжных вообще нет информации, некоторые просто-напросто не знают, что это такое, для них вообще непонятно. Мне было интересно. Просто у нас такая ситуация, что…
Л. НИКИТИНСКИЙ: Рассказывайте.
М. ГОНЧАРЕНКО: Так скажем, дружная нам семья, у них произошла ситуация, одного человека застрелили, второго ранили. Было все налицо, что было спланировано убийство, человек приехал с ружьем убивать целенаправленно, было три суда присяжных, все оправдали. Вообще по всему складывалось, что люди подобраны были во всех трех коллегиях не случайные, с определенным статусом, что были подкуплены. Мне было интересно, в какой момент времени можно воздействовать на присяжного. Т.к. у меня такая ситуация была, в моем, простая, там никто не пытался.
Л. НИКИТИНСКИЙ: Некому было подкупать.
М. ГОНЧАРЕНКО: Некому было подкупать, не было такой цели в том случае.
Л. НИКИТИНСКИЙ: Реально это возможно?
М. ГОНЧАРЕНКО: Вообще, я считаю, что это возможно. Возможно, даже на первоначальном этапе, когда происходит отбор присяжных, т.е. участвует прокурор, адвокаты, т.е. люди, списки людей доступны, их место проживания. Т.е. к ним можно легко потом позвонить, прийти.
Л. НИКИТИНСКИЙ: Где они доступны? Нет, Марина, они недоступны.
М. ГОНЧАРЕНКО: В том деле, из-за которого я пошла, т.е. там эти листы, распечаточки…
Л. НИКИТИНСКИЙ: Это уже нарушение закона, по закону…
М. ГОНЧАРЕНКО: Оно есть, тем не менее, оно есть, т.е. есть распечаточка, имя, фамилия, отчество, занимаемая должность, где кого и как можно найти. Т.е. можно так воздействовать. Потом уже…
Л. НИКИТИНСКИЙ: Мер охраны нет, на самом деле, для присяжных в России.
К. ЛАРИНА: Подождите, сейчас Марина закончит, не мешай.
М. ГОНЧАРЕНКО: И потом уже…
Л. НИКИТИНСКИЙ: Не надо было меня пускать.
М. ГОНЧАРЕНКО: И потом уже в процессе, т.е. это речевое воздействие. Это, конечно, зависит от квалификации адвоката, это его право, это и должно быть так. Опять же, у меня в этом случае складывается такое убеждение, что в суд присяжных нужно все-таки приглашать людей, более-менее со средним доходом.
К. ЛАРИНА: Материально независимых?
М. ГОНЧАРЕНКО: Да, для которых 500 руб., скажем, это не великие деньги, допустим, безработный, дворник, для которых…
Л. ГУЛЬКО: …считать сумму подкупа?
М. ГОНЧАРЕНКО: Для каждого разная, я о том и говорю, что средний, чтобы у человека был достаток.
С. КИРИЛЛОВ: …выплачивается компенсация за участие в суде присяжных, 500 руб. ежедневно.
М. ГОНЧАРЕНКО: Люди идут даже из-за того, что 500 руб.
С. КИРИЛЛОВ: Пенсионеры с большим удовольствием идут на это.
К. ЛАРИНА: Как кровь сдать раньше за 25 руб.
Л. ГУЛЬКО: Т.е. если им будут предлагать больше, чем 500 руб., ежедневно, их вполне можно подкупить?
К. ЛАРИНА: Конечно.
М. ГОНЧАРЕНКО: Легко, легко.
К. ЛАРИНА: А у вас какое ощущение, есть лазейки для подкупа присяжных? Сейчас, пусть Сергей скажет о своем опыте, на каком этапе, действительно, это возможно? И были ли все-таки, были ли моменты давления на вас в вашем деле?
С. КИРИЛЛОВ: В нашем деле был один момент, может быть, не совсем давления, но одна из присяжных, она пришла на следующее заседание, честно сказала, что у нее был контакт с родственником подозреваемого. Что и как, в каком плане происходил этот контакт или просто беседа, я не думаю, что там какие-то финансовые средства были задействованы, вероятно, просто, но она сразу же была отстранена от судебного разбирательства и была заменена. Мое впечатление, можно это или нельзя, абсолютно, с моей точки зрения, элементарно, потому что у нас работала в составе нашей коллегии дама, которая работает в серьезном компьютерном центре. Она с ним просто живет, с этим компьютером, не отвлекается. Буквально на третье-четвертое заседание она приносит распечатку состава присяжных с их домашними адресами.
К. ЛАРИНА: Уже в Интернете было, да?
С. КИРИЛЛОВ: Да. А здесь можно уже делать любые выводы, возможно это, невозможно, и как. Это, да, вполне возможно, не только подкупить, но и физически устранить, тут любые можно.
К. ЛАРИНА: Со стороны обвинителей и адвокатов?
С. КИРИЛЛОВ: Обвинители и адвокаты, у них состязательный процесс, они, конечно, кто во что горазд, бога ради, это их работа и т.д. Но у меня сложилось впечатление, откровенно говоря, что создав в Санкт-Петербурге этот суд присяжных, у меня сложилось впечатление, что сама судебная система еще не готова к суду присяжных. Ясно, что мы-то сами, как слепые котята. И когда, я почему про эти записки, которые мы пишем и просим какие-то разъяснения нам дать по ходу следствия, мы же непрофессионалы юридические. И когда нам начинают на юридическом языке что-то говорить, для меня это птичий язык, я уже сразу ничего не понимаю. Когда просишь разъяснить, не получаешь разъяснений на какие-то непонятные факты…
М. ГОНЧАРЕНКО: Еще хочу добавить.
К. ЛАРИНА: Да, Марина.
М. ГОНЧАРЕНКО: По поводу этого разъяснения, что эти разъяснения иногда предлагают сами либо адвокат, либо прокурор, кому удобнее в этот момент пояснить, что значит тот или иной момент.
К. ЛАРИНА: Т.е. все это используется?
М. ГОНЧАРЕНКО: Конечно, используется. У нас был еще такой момент, во время обеда просто подсаживался адвокат одного из обвиняемых и рассказывал, как ему тяжело жилось.
Л. НИКИТИНСКИЙ: Это тоже нарушение закона.
М. ГОНЧАРЕНКО: Конечно, мы потом объявили об этом судье, но, тем не менее, был и такой факт, т.е. это тоже используется.
К. ЛАРИНА: У нас, кстати, ты говоришь «громкое дело», конечно же, безусловно, громкое дело, в котором принимал участие Сергей, но у нас все эти дела, связанные с национальными, с проявлениями расизма и убийствами на национальной, на почве национальной ненависти, они у нас самые спорные. Я думаю, что тут все помнят, как многих присяжных склоняли по этому поводу, что у нас суды присяжных оправдывают убийц не только по поводу этого конкретного дела, нет, еще.
Л. НИКИТИНСКИЙ: Больше обвинительных вердиктов, на самом деле, у нас же были из другой коллегии, где по убийству Качаравы, это антифашиста, тоже, в общем, на национальной почве. Они вынесли обвинительный вердикт, их убедили. А по поводу подкупа, я просто очень коротко скажу, что подкупить-то можно любого человека, только если он не кристально чистый. Судью одного подкупить проще, чем 12 присяжных.
К. ЛАРИНА: Давайте попробуем…
Л. НИКИТИНСКИЙ: И для того, чтобы добиться, надо сделать и то, и другое. Надо и судью здесь, и еще присяжных.
К. ЛАРИНА: Давайте попробуем все-таки понять, у нас времени не так много остается, если есть преимущества суда присяжных над другой формой, то в чем они выражаются? На ваш взгляд?
С. КИРИЛЛОВ: Я считаю, что 12 человек, если они работают, не отсиживают какое-то время, а работают, извините, немножко отвлекусь, должен предупредить, пользуясь эфиром, что это очень тяжелая работа, если человек приходит с работы и отдыхает, общается с семьей, то тут голова задействована 24 часа в сутки, потому что после заседания…
К. ЛАРИНА: Можно предположить, что это очень тяжелая работа, потому что это ответственность ты берешь на себя, ответственность за жизнь практически другого человека.
Л. НИКИТИНСКИЙ: Не в шутку это.
К. ЛАРИНА: Как это.
С. КИРИЛЛОВ: Работа присяжного, я считаю, что присяжный – это не судья. Присяжный должен именно разобраться, коллектив присяжных должен разобраться, правильно ли сработало следствие, правильно ли подаются те факты.
К. ЛАРИНА: Что значит правильно, не правильно, я не очень…
С. КИРИЛЛОВ: С точки зрения…
К. ЛАРИНА: Вы же не юристы.
С. КИРИЛЛОВ: С точки зрения меня просто как гражданина. Если я что-то, я не юрист, я задаю вопрос, и если мне человек простым языком не может объяснить, значит, я считаю, что это тогда невысокой квалификации человек.
Л. НИКИТИНСКИЙ: Они спасли этих людей, которых следствие подсунуло им, не тех, они их и спасли. А в профессиональном суде это проштамповали бы, и эти ребята бы сидели.
С. КИРИЛЛОВ: Совершенно верно. И касаемо если стороны обвинения, все было очень сыренько. Ведь начнем с того, что к этим ребята, которые отдыхали или не отдыхали в одном из скверов Петербурга, подошли три скинхеда.
К. ЛАРИНА: Некогда рассказывать, к сожалению, нет времени.
С. КИРИЛЛОВ: Во время дальнейшего следствия эти три скинхеда пропадают со своими битами и с ножом.
К. ЛАРИНА: Я хочу добиться от вас все-таки ответа на простой вопрос. На ваш взгляд, люди, которые внутри этого процесса побывали, есть будущее у этой формы судебной у нас в стране?
С. КИРИЛЛОВ: Обязательно.
К. ЛАРИНА: А в чем тогда неготовность проявляется?
С. КИРИЛЛОВ: Неготовность самой…
К. ЛАРИНА: Системы?
С. КИРИЛЛОВ: Системы.
Л. НИКИТИНСКИЙ: Скорее, недостатки судебной системы, чем присяжных.
С. КИРИЛЛОВ: Конечно, конечно, и должны СМИ работать, должна быть все-таки информация. Спасибо, появляется…
Л. НИКИТИНСКИЙ: Не поливать их грязью.
С. КИРИЛЛОВ: Хотя бы такие книги в художественной форме.
К. ЛАРИНА: Потому что когда не совпадают надежды и чаяния общественности, то, естественно, кричится о том, что вообще тогда и суд присяжных давайте отменим, чушь собачья. Дело Ульмана – это же тоже суд присяжных, насколько я помню.
Л. НИКИТИНСКИЙ: Суд присяжных, Ксюша, это сложная штука. Присяжные убеждены в том, что нет, нет, Ульман, не у Ульмана присяжных.
К. ЛАРИНА: Нет?
Л. НИКИТИНСКИЙ: Нет.
К. ЛАРИНА: Мне кажется, что это суд присяжных. Присяжные, присяжные, конечно.
Л. НИКИТИНСКИЙ: Но там присяжные убеждены в том, что они выполняли приказ. Присяжные убеждены, им страшно сложно вынести обвинительный вердикт против человека, который не сам виноват, а исполнял приказ.
Л. ГУЛЬКО: Так это ошибка суда присяжных или не ошибка, вот в чем вопрос-то.
Л. НИКИТИНСКИЙ: С точки зрения Нюрнбергского процесса, который сказал, что исполнение заведомо незаконного приказа преступного – это преступление, это, конечно, ошибка. А с точки зрения человека, который сидит там внутри, переживает и убежден в том, что не он виноват, а ему кто-то скомандовал…
Л. ГУЛЬКО: А с точки зрения тех, кто на все это смотрит со стороны?
Л. НИКИТИНСКИЙ: С точки зрения меня, это тоже ошибка. Но, понимаете, издержек огромное количество у суда присяжных.
К. ЛАРИНА: Но учитывая закрытость и карательность нашей системы.
Л. НИКИТИНСКИЙ: Наше правосудие превратилось в придаток следствия, и мы знаем, как работает следствие, что суд штампует очень часто приговоры неправосудные, это, на мой взгляд, какое-то звено, за которое можно вытащить саму судебную систему. Кроме того, я бы хотел сказать, это я возвращаюсь к той мысли, которая мной руководила, когда я все это замутил, и роман об этом, собственно, написан, там тоже история подкупа реально изложена, это основано на реальном деле. Основная мысль, что мы не должны видеть только вход и выход. Здесь было трое этих, а здесь трое таких, мы должны видеть, что произошло с этими людьми в результате этого опыта. Это уникальный опыт и милосердия, и права и т.д.
К. ЛАРИНА: Это изменило вашу жизнь каким-то образом?
С. КИРИЛЛОВ: Резко нет, но количество таких близких знакомых у меня уменьшилось.
К. ЛАРИНА: Почему?
С. КИРИЛЛОВ: Не очень популярно еще пока быть присяжным заседателем. Не очень популярно потому, что они, так скажем, смотрят телевизор и читают газеты, опять же, СМИ, когда преподносится вам с экрана, когда люди, власть имущие, говорят, что мы будем добиваться справедливого приговора, то, согласитесь, не очень себя уютно чувствуешь.
Л. ГУЛЬКО: Заканчивается, к сожалению, совсем время.
К. ЛАРИНА: Ужасно жалко, но подождите, раз клуб организовали, значит, вы будете встречаться, я так понимаю, дальше?
Л. НИКИТИНСКИЙ: Мы готовы хоть передачу на «Эхе Москвы» вести, в принципе.
К. ЛАРИНА: Давайте, мы тогда продолжим эту тему, мы часто эту тему обсуждаем. Я благодарю Леню за то, что он к нам привел настоящих присяжных, не исполнителей ролей, а настоящих. Спасибо большое, Леонид Никитинский, Сергей Кириллов и Марина Гончаренко.
Л. ГУЛЬКО: Спасибо.
К. ЛАРИНА: Лев Гулько и Ксения Ларина.
Л. НИКИТИНСКИЙ: Спасибо.
Л. ГУЛЬКО: До свидания.