В связи с заявлениями сотрудников «Яд Вашем» о причастности батальона «Нахтигалль» и лично гауптманна Шухевича к массовым убийствам еврейского населения Львова в первые дни оккупации города, прогнозируемо зашевелились украинские историки из национал-патриотического лагеря.
К примеру, в «Украинской правде» была опубликована статья хорошо известного нам В.Въятровича, сотрудника ИНП и директора ЦДВР, «Легенда о Nachtigall». В ней Въятрович обличил попытки «Яд Вашем» помешать «возвращению правды об украинском освободительном движении», а все утверждения о виновности «нахтигалевцев» в убийствах еврейского населения и польской интеллигенции Львова назвал советской антинационалистической пропагандой, которая якобы давным-давно себя скомпрометировала.

Нужно сказать, что тезисы, озвученные Въятровичем, не новы. Основное их содержание сводится к следующему:
- уничтожение евреев и поляков проводилось согласно «нацистських ідеологічних засад», к которым ОУН не имеет никакого отношения;
- убийства интеллигенции были проведены немецкими «айнзатцгруппами» согласно заранее составленным спискам, при этом подчёркивается, что списки составлялись «за наказом німецького уряду», и ОУН также не имеет к ним никакого отношения;
- на Нюрнбергском процессе в эпизодах, связанных с уничтожением поляков и евреев Львова, ни ОУН, ни «Нахтигалль», ни Шухевич не фигурировали;
- обвинить «Нахтигаль» потребовалось позже, в конце 50-х годов в рамках кампании, развязанной в СССР и ГДР против немецкого «куратора» батальона в годы войны – проф. Т.Оберлендера, который в 1953 г занял министирскую должность в правительстве канцлера ФРГ К.Аденауэра;
- в 1960 г. Земельный Суд Бонна, равно как и гамбургская прокуратура несколькими годами позже, рассмотрев доказательную базу, переданную ГДР, признали Оберлендера невиновным в убийствах еврейского населения и польской интеллигенции Львова.
Соответственно, раз Оберлендер признан «невиновным», то по логике национал-патриотов и участие «Нахтигаля» в львовских погромах - не более чем коммунистическая пропаганда.

На самом деле всё выглядит вовсе не так однозначно, как пытаются представить бандеровские пропагандисты. Я ни коим образом не претендую на полноту изложения этой, безусловно, сложной темы, но хочу всего лишь разобрать некоторые подробности истории, которые, уверен, мало кому известны.

Однако прежде необходимо рассмотреть несколько вопросов.

1. «Ідеологічні засади».
Отношение ОУН к национальным меньшинствам, задекларированное в постановлениях довоенных конференций и Великих сборов, достаточно хорошо известно и описано в литературе, поэтому останавливаться на этом не будем. Для нашей темы бОльший интерес представляет то, каким образом должна была реализовываться эта политика с началом войны. В мае 1941 г. Провод ОУН(б) подготовил секретную инструкцию «Боротьба й діяльність ОУН під час війни», содержащую в себе детальные указания по политическим, военным и организационным вопросам в рамках подготавливаемой ОУН т.н. «национальной революции», «вибух» которой должен был совпасть по мысли оуновских функционеров с началом войны.

В специальном разделе этой инструкции, озаглавленном «Меншинова політика» указывалось: «Національні меншини поділяються на : а) приязні нам, себто членів досі поневолених народів, і б) ворожі нам — москалі, поляки, жиди... Винищувати в боротьбі, зокрема тих, що боронитимуть режім: переселювання в їх землі; винищувати головно інтелігенцію, якої не вільно допускати до ніяких урядів, і взагалі унеможливлювати продукування інтелігенції... Польських селян асимілювати... Проводирів нищити... Асиміляція жидів виключається... » ( ЦГАВОВУ, ф.3833, оп.2, д.1, л.38.)

А в пункте 17 «Загальні пригадки» того же раздела говорилось: «Наша влада мусить бути страшна для її противників. Терор для чужинців-ворогів і своїх зрадників — творча свобода, подих нових ідей українця-володаря власної землі мусить з кожного чину, в кожному кроці пробиватися... » (ЦГАВОВУ, ф.3833, оп.2, д.1, л.39.)

Учитывая вышеизложенное, в IV части раздела «Військові інструкції» в пункте 15 «Очищення терену від ворожого елементу» указывалось: «В час хаосу й замішання можна дозволити собі ліквідацію небажаних польских, московських та жидівських діячів, особливо приклонників большевицько-московського імперіалізму.» (ЦГАВОВУ, ф.3833, оп.2, д.1, л.32.)

В соответствующем ключе ещё до начала войны, в июне 1941 г. краевым проводником ОУН И.Клымивым – «Легендой» была подготовлена и «Відозва» к украинскому народу, расклеенная на всех афишных столбах сразу же после занятия Львовав. В ней прямо говорилось:
«Народе! Знай! Москва, Польща, мадяри, жидова - це Твої вороги. Нищ їх.
Знай! Твоїм проводом є Провід Українських націоналістів, є ОУН.
Твоїм вождем є Степан Бандера.» (ЦГАВОВУ, ф.3833, оп.1, д.63, л.12.)

Таким образом, как видно из оуновских документов, «ідеологічні засади», согласно которым следовало уничтожать «ворожі» национальные меньшинства, были не только у нацистов, но и у ОУН. Потому массовые убийства еврейского населения и польской интеллигенции Львова целиком и полностью укладываются в оуновскую концепцию «очищення терену».
Пойдём дальше.

2. Чёрные списки.
Захваченный органами НКВД в сентябре 1940 г. руководитель организационного отдела Львовской краевой экзекутивы ОУН И.Максимов показал на допросе, что ещё в июне 1940 г. краевая экзекутива разработала план восстания, который был направлен в Краков и утверждён Бандерой. Предполагалось, что успех может быть достигнут лишь в случае войны Германии против Советов, а потому «провід ОУН порішив стояти твердо на стороні Німеччини до часу, коли вона зірве союз із Совітами, або відносини дипльоматичні погіршаться». В этот момент и предполагалось поднять восстание в западных областях УССР.
Далее Максимов среди прочего показал, что Проводом «... бралось під увагу людей, що негативно ставилися до визвольної акції ОУН по приході Червоної Армії, і провідники мали завдання створювати т. зв. "чорні листи" — прізвища і місця замешкання тих людей, яких на час зриву мали зразу ж зліквідувати». При этом он уточнял, что «поки що таких листів ще не виготовлено, з огляду на те, що не знали добре, хто це такий "шкідник для ОУН" із місцевого населення». (ГА СБУ, ф.6, д.75170-ФП, т.1, л. 216-225)

Тем не менее, в «Едином Генеральном плане повстанческого штаба ОУН» эти «чёрные списки» фигурируют. В разделе «Выступления» плана говорилось: «Важным есть выступление первой ночи. Оно решает всё...Надо в ту же ночь ликвидировать всех, занесенных в черные списки, чтобы лишить врага людских резервов (доносчиков, организаторов вражеской диверсии и т.д.) А также углублять панику». А в разделе «Основные задания штабам соединений» указывалось, что необходимо организовывать «панику, разложение в среде врагов (поголовные расстрелы врагов)». При этом подчёркивалось, что «это одно из условий нашей выигранной победы». (ГА СБУ, ф.16, оп.33 (1951 г.), д.63, л. 25-58)

И если в 1940 г. рядовые оуновцы ещё не знали, кого из «шкідників» следует заносить в «чёрные» списки, то майская инструкция 1941 года, спущенная им из Кракова и цитированная выше, давала достаточно чёткие ответы на эти вопросы.
В ней, в разделе Г «Інструкція безпеки», в частности, указывалось:
«11. Зібрати персональні дані про всіх визначніших поляків, членів підпольних організацій, які у відповідний час пробували б зорганізувати відповідний виступ. Тут в міру потреби і спроможностей примінювати офензивну тактику.
12. Уложити "чорну листу" всіх ревних комуністів, НКВД-истів, сексотів, провокаторів й інших вислужників комуністичного режиму. На "чорній листі" повинні знайти місце в першу чергу керівні особи.
13. Уложити "чорну листу" поляків, згідно з даними інструкціями під т[очкою] 11.
14. Уложити "чорну листу" всіх визначних українців, що у відповідний час пробували б вести "свою політику", розбиваючи цим одностайну поставу укр[аїнського] народу». (ЦГАВОВУ, ф.3833, оп.2, д.1, л.35-36)

К тому же нужно понимать, что немецкое командование попросту не владело в достаточной степени данными по конкретным жителям Львова, подлежащим уничтожению – здесь могли помочь только местные. Потому вполне справедливым выглядит утверждение А.Кормана, указывающего в своей работе «Z krwawych dniw Lwowa 1941 roku» (Лондон, 1991 г.), что аресты польских профессоров происходили на основании списков, предварительно составленных краевым референтом ОУН И.Клымивым-«Легендой» и Е.Врецьоной-«Волянским» (СБ ОУН), и переданных затем немцам.

3. И перед тем, как перейти к основному материалу, рассмотрим ещё один вопрос – на кого ОУН возлагала задачи военного характера, в том числе и «очищення терену від ворожого елементу», включая «ліквідацію небажаних польских, московських та жидівських діячів» согласно заранее составленным «чорним листам».

В уже неоднократно цитируемой секретной инструкции ОУН в разделе «Загальні напрямні» говорилось: «Збройну боротьбу ОУН організовуватиме у двох формах:
а) революційно-повстанча акція у ворожому запіллі тоді, як Червона армія і більшовицька система буде захитана воєнними подіями;
б) участь у воєнних змаганнях проти Москви українського війська, що буде складатися із повстанчих та партизанських частин, з українських частин з Червоної армії, які виступають проти Москви, та з військових частин, формованих на еміграції і на звільнених від ворога українських землях». (ЦГАВОВУ, ф.3833, оп.2, д.1, л.2)

По сути, если отбросить бредовые идеи об «украинских частях» РККА, существовавшие только в оуновском воображении, основной расчёт строился на боёвки краевой экзекутивы ОУН, которые должны были нанести удар по тылам отступающей Красной Армии, и на сформированные «на еміграції» при непосредственном участии абвера «Дружины Украинских Националистов» (т.е. интересующий нас «Нахтигалль»).

Согласно той же инструкции «Дружины Украинских Националистов» и боёвки краевой экзекутивы (именовавшиеся «Українською національною революційною армією»), становились ядром вооружённой формации ОУН, которая получала название «Українська визвольна революційна армія». (ЦГАВОВУ, ф.3833, оп.2, д.1, л.20)

Брошюра ОУН "За Українську державність"(ЦГАООУ, ф.57, оп.4, д.369, л.347)

В приказе проводника краевой экзекутивы ОУН и «начального команданта Української національної революційної армії» (т.е. местных боёвок) И.Клымива-«Легенды» от 1 июля 1941 г. говорилось, что «український військовий легіон і Українська національна революційна армія це лише дві частини одної Української армії, які мають свої окремі оперативні команди». При этом подчёркивалось, «обі, одначе, підлягають Проводові Української нації з Степаном Бандерою на чолі та головному штабові ОУН». (ЦГАВОВУ, ф.3833, оп.2, д.18, л.86)

Поэтому не случайно оуновская газета «Самостійна Україна» (7 июля 1941 г., ч.1, стр.4), описывая вход «Нахтигаля» «поруч з Німецькою армією» во Львов, называла его «частиною Української армії», которая «пішла в лютий бій з кривавим ворогом України».

Запомним это название – «Українська визвольна революційна армія», ибо впоследствие это оно нам понадобится.

«Українська визвольна революційна армія» согласно инструкции должна была помимо прочего выполнить следующие задачи:
«...сей час очистити її [місцевість] від ворожих елементів ... передати владу цивільну в руки поважних, знаних місцевих громадян-діячів... Відразу відібрати від них присягу-приречення відданості провідникові ОУН Ст[епанові] Б[андері]...» (ЦГАВОВУ, ф.3833, оп.2, д.1, л.29)
При этом предполагалось «...московську мужву по роззброєнні віддати в полон німцям, загалом ліквідувати. ...політруків і значних комуністів та москалів ліквідувати... » (ЦГАВОВУ, ф.3833, оп.2, д.1, л.31)

Упомянутый краевой проводник И.Клымив-«Легенда» пошёл ещё дальше. Своим приказом, развешанным по всему городу, он предупреждал гражданское население, что «...одиноким сувереном на українській землі є український народ та єго виразник - Провід Українських націоналістів з Степаном Бандерою на чолі». Поэтому «всякі зазіхання на це наше право стрінуть рішучий наш збройний спротив».
Для обеспечения «нашого права» этим же приказом Клымив вводил «збірну (родову і національну) відповідальність за всі провини супроти Укр[аїнського] війська, Укр[аїнської] держави». (ЦГАВОВУ, ф.3833, оп.2, д.18, л. 86-86 об.)

Резюмируя вышеизложенное, повторю ещё раз: как следует из инструкций и приказов оуновской верхушки, задачи ОУН по очищению территории от польского и еврейского национальных меньшинств, равно как и от советских работников, сторонников Советской власти, полностью совпадали с такими же задачами нацистов. Уничтожение должно было проводиться согласно заранее составленным «чёрным» спискам, в подготовке которых ОУН приняла самое непосредственное участие. Реализация этих задач возлагалась у нацистов на айнзатцгруппы и гестапо, а у националистов на вооружённую формацию ОУН – «Українську визвольну революційну армію», состоящую из местных боёвок с одной стороны, и ДУН – с другой.
При этом, как подчёркивалось в приказе краевого проводника И.Клымива, немецкую армию необходимо было считать как «нашу союзницю» и «помогати їй всіма можливими способами». (там же)

Итак, это была часть теоритическая. А теперь посмотрим, как реализовывали свои «ідеологічні засади» нацисты и националисты на практике.

Подробные показания о формировании и обучении "ДУН" ("Нахтигалль) содержаться в протоколах допросов пленных абверовцев (здесь, здесь и здесь).

Кратко напомню, что после соответствующих указаний Канариса, в марте 1941 года главным проводом ОУН был создан так называемый «мобилизационный отдел» во главе с Мыколой Лебедем и его заместителем Александром Луцким.
Как показывал Луцкий на допросе, учитывая требования абвера о соблюдении суровой конспирации, откомандированным в легион оуновцам сообщали, что их направляют на «курсы подготовки военных специалистов». И лишь узкому кругу «чолових діячів» - Лебедю, Лопатинскому и Луцкому - офицер разведки вермахта граф Тун сообщил о задачах легиона и указал ориентировочную дату нападения на Советский Союз.

После утверждения М.Лебедем кандидатов, отобранные в абверовское подразделение оуновцы проходили в Кракове немецкую медицинскую комиссию, после чего направлялись в Крыницу. Там проходил их предварительный «вишкіл», после чего, через две-три недели, будущие солдаты и офицеры абвера направляли к месту подготовки батальона в г. Нойхаммер. Там все они получали немецкую военную форму, питание, денежное довольствие по нормам гитлеровской армии и официальные военные удостоверения вермахта.

Любопытные детали о пребывании «легионеров» в Нойгаммере оставил один из участников батальона Карл Малый. Он писал: «По одержанню вермахтівського уніформу почалися «гарячі» та важкі дні військового вишколу. Частина ця одержала назву «спеціяль-групе «Нахтігаль». Командиром її був обер-лайтнант Оберлендер, який мав ще до помочі двох обер-лайтнантів і кількох лайтнантів та підстарший. З української сторони був іменований комендантом Роман Шухевич, і з ним постійно був у контакті німецький командир. Вишкіл відбувався за пляном весь день: впоряд, бойові вправи в полі, гостре стріляння та наступ в терені і то особливо цей саме рід бойових вправ... Часто відвідували добровольну частину провідники ОУН. Всі старшини-німці відносились до нас дуже культурно і прихильно... Часто в неділю запрошувано українських старшин на прогульку до найближчого міста Загай. Там запрошува¬но їх до ресторану, де під час тостів бажано їм найкра¬щих успіхів в боротьбі» («Дружини українських націоналістів в 1941-1942 рр.», 1953 г., стр. 108-109)

Помимо основного состава «Нахтигалля», дополнительно абвер подготовил из оуновцев несколько диверсионно-террористических групп, которые после получения соответствующих заданий были снабжены оружием, взрывчаткой, фальшивыми советскими паспортами и заброшены на территорию СССР за несколько дней до начала войны. Остановимся на данном вопросе более подробно, ибо впоследствие эта информация понадобится нам при оценке показаний свидетелей по делу Оберлендера и «Нахтигалля».

Одной из таких диверсионно-террористических групп руководил Ю.Стельмащук, впоследствие командир военной округи УПА «Турив» и соединения групп УПА «Завыхост». На допросе он показал следующее:
«...Я был направлен в специальную школу диверсантов-разведчиков, которая помещалась в г. Нойгамере. По окончании школы я возвратился в Краков...
В Кракове к нам - выпускникам школы приехал заместитель Бандеры - Стецько, а также другие представители центрального провода "ОУН". Прежде всего нам дали назначения. Я получил назначение в Волынскую область к областному руководителю "ОУН" - Закоштуй. Стецько говорил, что мы должны вести подрывную работу против Советской власти, также говорил, что скоро начнется война между Германией и СССР и что эту войну нужно использовать в интересах "ОУН".
По линии диверсионной работы я от начальника немецкой разведки, немца - майора, фамилии которого не помню, получил задание в первый день войны взорвать железнодорожное полотно и стрелки в г. Сарны. Из Кракова мы выехали 16 июня 1941 г. и должны были перейти границу в Венгрии. Из Кракова мы направились к Ужгороду, а из Ужгорода в Мукачев, где ночевали в немецкой школе, директор которой был резидентом немецкой разведки.
Границу мы перешли в районе с. Волово - на границе Венгрии с СССР. До самой границы нас провожал Стецько и начальник немецкой разведки. Нас на границе снабдили пистолетами, взрывчатыми веществами и деньгами. Перейдя границу, мы прошли в первую ночь 20 км., а затем двигались такими же переходами и война нас застала в Синевицькой Вишне».
Далее Стельмащук показывал, что возле с.Труханов Славского района Дрогобычской области их группа была замечена колоной советских войск и обстреляна. Им пришлось, бросив всё снаряжение, спасаться бегством в направлении Стрыя. «В Стрие мы пробыли два дня и выехали во Львов.
Во Львове я связался с заместителем Бендеры - "Лебедь" и от него уже должен был выехать в Волынскую область в распоряжение обласного руководителя "ОУН" "Закоштуя". Когда я был в штабе "Лебедя", туда пришел начальник немецкой разведки, с которым я встречался в Кракове, который сказал, что я - Стельмащук поеду не в Волынскую область, а в Советский тыл за Днепр, тоже самое он сказал о других "оуновцах", которые закончили диверсионную школу». (ГА СБУ, ф.5, д.67424, л.7-16)

Переходя непосредственно к интересующим нас событиям во Львове, я сознательно не буду приводить всем известные цитаты о «кинжалах в зубах» и «засученных рукавах гимнастёрок» нахтигаллевцев, которые кочуют из книги в книгу.
Первоисточник её, равно как и другая информация о «Нахтигалле», содержится в книге В.Брокдорффа «Geheimkommandos des Zweiten Weltkrieges». Однако у меня её нет, а потому сложно оценивать правдоподобность или неправдоподобность этих сведений.

Также я не буду останавливаться на материалах, содержащихся в книгах других хорошо известных авторов - с ними может ознакомиться любой желающий.
Важным для нас являются первоисточники, позволяющие прояснить вопрос участия «Нахтигалля» в убийствах мирного населения Львова.
В этой связи особый интерес представляет знакомство не с перепевами изжёванных цитат, а с той информацией, которую уже много лет на все лады поносят национал-патриоты, но при этом упорно не желают знакомить с ней окружающих

5 апреля 1960 года в Москве состоялась пресс-конференция для советских и иностранных журналистов, организованная Чрезвычайной Государственной Комиссией по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков. Главной темой пресс-конференции была деятельность в период войны сотрудника абвера Теодора Оберлендера.

Пару слов об этом человеке. Как писал известный историк-германист Л.Безыменский, фигура Теодора Оберлендера, являвшегося с 1953 по 1960 г. членом правительства ФРГ, исключительно характерна для реваншистских кругов Бонна. Его имя стало символом возвращения закоренелых нацистов на ведущие посты в ФРГ.

Для нас здесь важно зафиксировать, что Теодор Оберлендер в гитлеровские времена был не только нацистом, но и офицером вермахта, выполнявшим особо важные задания. В 1934 г. он руководил «Союзом немцев Востока», затем продолжил свою карьеру как сотрудник отдела диверсий и саботажа в абвере, выполнял ряд заданий адмирала Канариса, а в годы войны был начальником диверсионной службы штаба группы армий «Юг» (1941 г.), командиром карательных частей «Нахтигалль» и «Бергманн» (1941-1943 гг.).

После окончания войны, в 1948 году, им был подготовлен документ под названием «О психологической войне». В нём говорилось: ««Если ставить задачу ликвидации большевизма, то ведущие с ним борьбу силы нуждаются:
а) в программе политической войны, действующей до момента начала войны настоящей;
б) в программе поддержки вооруженной борьбы;
в) в программе на мирное время... Это должна быть не «Атлантическая хартия», а идея «американского мира» или «христианского мира».
Далее Оберлендер требовал организации всесторонней «идеологической борьбы» против коммунизма, которая будет «катализатором» третьей мировой войны. При этом он подчёркивал, что эта «психологическая война» должна носить всеохватывающий, т.е. тотальный, характер. ( Безыменский Л.А. Германские генералы — с Гитлером и без него. — М.: Мысль, 1964)


В 1953 году Оберлендер занял пост министра по делам переселенцев и беженцев в правительстве ФРГ. Однако карьере удачливого министра, жаждущего реванша, помешало прошлое.

22 октября 1959 года профессор Берлинского университета А.Норден на пресс-конференции заявил, что Т.Оберлендер причастен к массовому уничтожению гражданского населения Украины и Северного Кавказа в годы войны. Заявление было сделано на основании многочисленных свидетельских показаний, собранных «Комитетом германского единства». О том, как развивались события после заявления Нордена, мы поговорим чуть позже, а пока посмотрим, в чём заключались показания свидетелей обвинения.

При этом сразу заметим, что в утверждениях бандеровских пропагандистов, заявляющих, что процесс над Оберлендером носил исключительно политический характер, безусловно есть резон. В этом нет ничего удивительного. Во всём мире и во все времена противник любого политика или просто известной персоны, имея на неё компромат, рано или поздно им воспользуется. И пример тому – вся история человечества. Однако в нашем вопросе стоит обратить внимание на следующую деталь - Оберлендер занял свой пост, как уже говорилось, в 1953 году, а обвинения со стороны ГДР были ему предъявлены лишь в 1959 году. При этом антисоветская позиция Оберлендера была хорошо известна ещё в 1948 году. Отсюда можно сделать вывод, что если бы обвинения носили чисто пропагандистский и компрометирующий характер и были «высосаны из пальца», советской стороне ничего не мешало их «выдумать» сразу же по занятию Оберлендером министерской должности и раскрутить таким образом международный скандал в том же 1953 году.

Тем не менее, понадобилось целых шесть лет, прежде чем обвинения прозвучали из уст проф. А.Нордена и членов «Комитета германского единства». Поэтому «намагання» бандеровской стороны представить данные свидетельские показания надуманными и лживыми – не более чем попытка выдать желаемое за действительное.

Учитывая, что многие свидетели обвинения к тому времени являлись гражданами СССР, в Москве и была организована соответствующая пресс-конференция, о которой упоминалось выше.

Вот её мы и рассмотрим. Отмечу, что на пресс-конференции рассматривалась не только деятельность Оберлендера по руководству оуновским батальоном «Нахтигалль» и львовские эпизоды, но и его участие в создании из народов Северного Кавказа аналогичного спецподразделения «Бергманн». И хотя данная тема не относится к разбираемым нами вопросам, всё же считаю полезным и нужным разместить стенограмму без купюр.

Отчет ЧГК о пресс-конференции для советских и иностранных журналистов.
5 апреля 1960 г.

Академик Т. Д. Лысенко. Уважаемые товарищи, уважаемые господа!

Настоящая пресс-конференция созвана Чрезвычайной государственной комиссией по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков для того, чтобы ознакомить вас с результатами расследования преступлений, совершенных Теодором Оберлендером в годы второй мировой войны на временно оккупированных гитлеровскими захватчиками территориях Украины и Северного Кавказа.

Октябрьский зал Дома Союзов во время пресс-конференции.

В президиуме конференции находятся члены Чрезвычайной государственной комиссии: Герой Советского Союза Гризодубова, митрополит Крутицкий и Коломенский Николай, ответственный секретарь Комиссии Богоявленский.

Чрезвычайная комиссия пригласила принять участие в конференции свидетелей злодеяний Оберлендера.
Здесь присутствуют: Гресько Михаил Николаевич, Мельник Григорий Иванович, Сулим Теодор Васильевич, Шпиталь Ярослав Иванович, Макаруха Иван Николаевич, Алескеров Керар, Шавгулидзе Шота Ираклиевич, Хаммершмидт Александр Михайлович, Пшихожев Юсуф, Окропиридзе Шалва Александрович.

Прошу товарища Богоявленского огласить сообщение Чрезвычайной государственной комиссии по данному вопросу. Текст сообщения на русском, английском, французском, немецком, испанском языках будет роздан присутствующим.

СООБЩЕНИЕ
Чрезвычайной государственной комиссии
по установлению и расследованию злодеяний
немецко-фашистских захватчиков


В последнее время в иностранной и советской печати были опубликованы материалы о преступлениях Теодора Оберлендера — министра правительства Федеративной Республики Германии, совершенных им в годы второй мировой войны на территории СССР, подвергавшейся временной немецко-фашистской оккупации. В Чрезвычайную государственную комиссию по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков в связи с этим поступило много писем и заявлений советских граждан, в которых сообщались факты тягчайших преступлений Оберлендера и высказывались требования о привлечении его к ответственности.

Учитывая требования советской общественности, Чрезвычайная комиссия через компетентные органы произвела соответствующее расследование.
В ходе расследования были допрошены многочисленные свидетели, собраны документальные доказательства, изобличающие Оберлендера в совершении им злодеяний.

Оберлендер — старый нацист, пользовавшийся полным доверием главарей нацистской партии. В 1934 г. он лично Гессом был назначен руководителем «Союза немцев Востока». Позднее являлся сотрудником военной разведки «Абвер» и, как «специалист» по Востоку, проводил шпионско-террористическую деятельность против Советского Союза и других стран Восточной Европы.

Еще задолго до нападения фашистской Германии на Советский Союз Оберлендер комплектовал и обучал специальные карательные отряды, предназначенные для выполнения преступных заданий на территории Советского Союза.
В письме от 5 ноября 1943 г. Оберлендер писал своему командованию: «Перед началом похода на Россию я получил задание подготовить и обучить украинское подразделение». Таким подразделением был созданный им из числа украинских буржуазных националистов особый батальон под условным названием «Нахтигаль» («Соловей»), подготовка и организация которого была начата в первые месяцы 1940 г. в городе Крыница (Польша).

Обучение и формирование этого батальона, так же как и других подобных подразделений, было завершено в специальных военных лагерях «Нойгаммер» (Германия).

Карательный батальон «Нахтигаль» одним из первых вступил в город Львов утром 30 июня 1941 г.

Как установлено расследованием, в первые же дни появления во Львове батальона «Нахтигаль» из его состава было выделено несколько особых групп, на которые возлагалась задача уничтожения советских работников, лиц еврейской и польской национальностей. Немецко-фашистские бандиты и их пособники руководствовались при этом списками намеченных для уничтожения жертв, заранее подготовленными во 2 отделе «Абвер» в Кракове, референтом которого по украинским вопросам был Оберлендер.

По показаниям свидетелей, в городе Львове в эти дни гитлеровцами совершались массовые расстрелы мирного населения — женщин, детей и стариков, сопровождавшиеся издевательствами и истязаниями.

Так, на балконе оперного театра были повешены 12 советских граждан; на Стрелецкой площади на глазах жителей города расстреляны 15 человек; на углу улиц Дзержинского и Ивана Франко убиты старик и две женщины; на улице Зыбликевича был выброшен на мостовую из окна третьего этажа грудной ребенок; в районе дрожжевого завода было вывезено на автомашинах большое количество людей, которых гитлеровцы уничтожили.

Одним из кровавых злодеяний, которое учинили бандиты из «Нахтиталя» во Львове, было уничтожение большой группы известных польских ученых, в том числе профессоров Бартеля, Бой-Желенского, Ломницкого и других. В ночь с 3 на 4 июля 1941 г. эти ученые, содержавшиеся под арестом в здании так называемой бурсы Абрагамовича, были выведены на близлежащую Вулецкую гору и там на ее склонах расстреляны.

Эти факты подтверждаются показаниями свидетелей Сулима, Гресько, Ломницкой, Рудницкого, Гроера и других очевидцев ареста и уничтожения польских ученых и материалами расследования, проведенного Чрезвычайной комиссией в 1944 г.
Для сокрытия своих преступлений немецко-фашистские захватчики сжигали трупы умерщвленных ими людей. Так поступили они и с останками ученых, уничтоженных во Львове.

Показаниями свидетелей установлено, что в 1943 г. из числа заключенных Яновского лагеря была создана особая бригада, которая производила на Вулецкой горе раскопки могил, а затем вывозила трупы за город и там их сжигала. Во время раскопок могил лицами, входившими в состав указанной выше бригады, были найдены в карманах одежды личные документы профессоров Бартеля, Островского и других, автоматическая ручка фирмы «Ватерман» с надписью на кольце: «доктору Витольду Новицкому».

Как установлено, батальон «Нахтигаль» и его особые команды совершили насилия и расстрелы советских граждан в населенных пунктах Золочев, Сатанов, Юзвин, Михамполь Украинской ССР.

Осенью 1941 г. Оберлендер был назначен командиром особого батальона, получившего условное наименование «Бергманн» («Горец»). Этот батальон был сформирован и обучен в тех же военных лагерях «Нойгаммер» из числа военнопленных. Перед ним ставилась задача поддержания так называемого «нового порядка», выполнения полицейских функций в тылу немецкой армии и проведения карательных мероприятий против партизан и населения.

Преступно нарушая международные конвенции и обычаи ведения войны, Оберлендер и его ближайшие помощники объезжали лагери военнопленных и, пользуясь тем, что истощенные голодом и пытками люди потеряли способность к сопротивлению, под угрозой физического уничтожения зачисляли их в батальон «Бергманн», а затем принуждали к принятию присяги на верность Гитлеру. К присяге их приводил лично Оберлендер.

В целях устрашения личного состава батальона по инициативе Оберлендера была расстреляна группа военнопленных в составе Циклаури, Тобидзе и др., которые высказывали намерение перейти при удобном случае на сторону советских войск. В конце 1941 г. в «Шталаг-8» по приказу Оберлендера были умерщвлены семь военнопленных из числа отобранных для батальона «Бергманн». В станице Славянской по приказу Оберлендера расстреляны 30 военнопленных, находившихся в тяжелом физическом состоянии.

Пребывание батальона «Бергманн» на Северном Кавказе в период сентября 1942 г.— января 1943 г. ознаменовалось бесчинствами, грабежами и насилием над населением. Особенно зверствовал в районе города Нальчик командир одного из подразделений батальона «Бергманн», отъявленный бандит Бештоков. Руководствуясь указаниями Оберлендера, соучастники Бештокова расстреливали и грабили население, сжигали дома, а награбленное имущество отправляли в Германию. Много награбленного имущества было вывезено в Германию лично для Оберлендера.

По приказу Оберлендера из госпиталя в Кисловодске была выброшена на улицу группа тяжело раненных, а жителям — запрещено оказывать им какую-либо помощь. Позднее, при отступлении немцев, этот госпиталь по распоряжению Оберлендера был взорван.

Во второй половине октября 1942 г. Оберлендер в камере тюрьмы в Пятигорске лично расстрелял 15 арестованных советских граждан. В числе уничтоженных была учительница, которую Оберлендер истязал и зверски умертвил.
На станции Тимашевской при отступлении батальона «Бергманн» Оберлендер с группой эсэсовцев взорвал водонапорную башню с находившимися на верху ее ремонтными рабочими.

Эти и другие злодеяния Оберлендера подтверждены показаниями бывших участников батальона «Бергманн»— Алескерова, Окропиридзе, Мухашаврия и других свидетелей и очевидцев его преступлений.

В приговоре Международного военного трибунала по делу главных немецких военных преступников указывается:
«Из представленных доказательств явствует, что во всяком случае на Востоке массовые убийства и зверства совершались не только в целях подавления оппозиции и сопротивления германским оккупационным властям. В Польше и Советском Союзе эти преступления являлись частью плана, заключавшегося в намерении отделаться от всего местного населения путем изгнания и истребления его для того, чтобы колонизировать освободившиеся территории немцами».
Оберлендер являлся одним из исполнителей этих планов.

Чрезвычайная комиссия по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков на основе материалов произведенного расследования и других документальных материалов, имеющихся в распоряжении Комиссии, учитывая положения Устава Международного военного трибунала, учрежденного Соглашением четырех союзных держав от 8 августа 1945 года для суда над главными немецкими военными преступниками, считает установленным, что Теодор Оберлендер совершил преступления против мира, военные преступления и преступления против человечности.

Председатель Чрезвычайной
государственной комиссии Н. ШВЕРНИК

Члены Чрезвычайной комиссии В. ГРИЗОДУБОВА
Т. ЛЫСЕНКО
Митрополит Крутицкий и Коломенский НИКОЛАЙ

Ответственный секретарь П. БОГОЯВЛЕНСКИЙ

Дали будэ.

Искренне благодарю ув. aleksej за помощь в подготовке этого материала.

http://novoross-73.livejournal.com/19431.html