Пока духовные чины из Межрелигиозного совета России требуют "изобличить всех организаторов, соучастников и возможных заказчиков упомянутого деяния", а глава юридической службы РПЦ инокиня Ксения (Чернега) предлагает максимально расширить букет уголовных статей для арестованных женщин и для всех тех, кто имел хоть малейший контакт с подозреваемыми по делу, Маша Алехина написала письмо о русской тюрьме. О той русской тюрьме, которая, по словам части верующих, "должна быть среди тех испытаний, которые посылает Господь".




Маша с сыном Филиппом



12 марта 2012

Второй день в СИЗО.

Я и единственная моя соседка Нина спим на железных кроватях в верхней одежде. Она в шубе, я в пальто.

В камере настолько холодно, что мы ходим с красными носами, ледяными ногами – в кровать под одеяло до отбоя нельзя.
государства. Мы клянем бесправие, но несмотря на мои обнадеживания с цитатами из Фуко, Нина не верит в изменения. Она говорит «И пусть это все, но я не уеду».

Пока врач в СИЗО с гордостью говорит, что ходит на Болотную, пока женщина в форме, которая обкатывает мне пальцы верит в революцию, хоть и находит мирную ее форму бессмысленной. Пока есть все те, кто пишет обо мне, помогает и радуется переменам – я не уеду.

Сегодня первый день, когда я могу нормально ходить.

На прогулке в маленьком квадрате бетонных стен, с ржавой решеткой на потолке я пробегала 20 минут.

В СИЗО № 6 запрещена передача любых книг, единственную – Библию сегодня с утра взяли в пункте приема у моей мамы, но так до сих пор и не принесли.

Хуже наверное действительно не будет.