Комментарий подготовили А. Г. Бобров, С. Л. Николаев, А. Ю. Чернов, А. М. Введенский и Л. В. Войтович

(ВИТА НОВА. СПб. 2012. С. 247–253. КНИГА В ПЕЧАТИ)

Рюрик. — Часть исследователей считает, что летописный рассказ о Рюрике или полностью вымышлен, или привнесен из иных времен и обстоятельств (см.: Антинорманизм 2003; Фомин 2005; Изгнание норманнов 2010). Однако вопреки мнению этих исследователей имя Рюрик (Рёрик) было довольно широко распространено (древнескандинавское Hrǿrkír/Hrýríkr от hróðr — ‘слава’ и ríkr — ‘могущественный’). Оно засвидетельствовано многочисленными памятниками, в том числе руническими надписями (Rørik, Rurik, Hroerekr, RurikaR); его носили сын датского конунга (V в.) из известного древнескандинавского памятника «Беовульф» — датский конунг VII в., дед принца Амлета, о котором рассказал Саксон Грамматик и работу которого использовал Шекспир в своей знаменитой трагедии, и др. Это имя до сих пор носят жители Швеции, Норвегии, Финляндии, Дании и Исландии (подробную библиографию работ о Рюрике см.: Войтович 2005: 25–35; Войтович 2006б: 196–203). Еще в 782 г. Карл Великий пожаловал Хальвдану — отцу Гаральда Клака, Хемминга и предположительно деду Рёрика — область Хрюстри (Hriusti). Это были земли фризов в устье Везера (фризы торговали по всей Балтике, их колония была даже в Бирке). Бельгийский пастор Г. Ф. Голлманн, развивший догадку канцлера Н. П. Румянцева о вероятном отечестве Рюрика, написал исследование о Рустрингии (Hollmann 1816; Голлманн 1819), где привел средневековые латинские варианты этого названия: «Rustringi»,

«Hrustri», «Riustri» (Голлманн 1819: 35). (Согласно С. Л. Николаеву, начальное hr- упростилось в r-, но у фризов оно сохранялось до XII в.). Перечисляя ряд известных «у фрисландцев, а именно в Рустрингии» личностей, носивших имя Рурик (Рерик), автор упоминает и князя, правившего у ободритов. Приводит он и имя местной горы — Рериксберг. И заключает: «Руссы первоначально были Рустринги — сие становится весьма вероподобным» (Голлманн 1819: 45), и потому Рустрингия «должна быть признана подлинным отечеством Рюрика и его братьев» (Голлманн 1819: 54).

В 882 г., уже после смерти Рёрика, Фульдские анналы называют его «верником» (fidelis) королям франков (Francorum). Дело в том, что сыновья и внуки конунга Хальвдана, проигравшего борьбу за датский трон, вынуждены были искать удачу викингов в других землях. И потому Рёрик последовательно находился на службе у внуков Карла Великого — Карла II Лысого, Людовика II Немецкого, Лотаря I, а также у сына последнего Лотаря II (Coupland 1998: 95–101). Всю жизнь Рёрик претендовал на датскую корону, а потому должен был вести себя как конунг (король). Поэт Седулиус Скоттус, живший около Льежа в 850–860-х гг., описывает алтарь, построенный «во время королевского правления Рёрика». Кроме того, в Житии св. Адальберта (конец X в.) Рёрик назван «королем варваров». К IX в. франкская империя Каролингов ослабела, и пришло время «северных людей» — шведов, норвежцев и датчан. Когда в начале IX в. Карл Великий заключил союз с вендами (славянскими племенами Северо-Западной Европы), это не понравилось датскому конунгу Гудфреду. Тот пытался обеспечить безопасность порта Хедебю и удержать под своим контролем морской торговый путь, на который претендовали и франки, и славяне.

Гудфред напал на ободритов и разрушил их порт, называвшийся (по стечению созвучий) Рериком.

В начале второго десятилетия IX в. король Гудфред Датский умирает. Даны захватывают Норвегию (она оставалась частью Дании до XIX в.) и Харальда (Гаральда/Гериольда), бывшего соправителем сыновей Гудфреда (датчан), заставляют уйти из Норвегии. В результате междоусобицы двое из четверых братьев Рёрика гибнут, двое — Харальд и Хемминг — в 826 г. бегут к франкскому императору Людовику Благочестивому и с четырьмя сотнями спутников принимают крещение. Братья получают земли в той части Фрисландии, которая зовется Рюстрингия. Харальду достается Дорестад — порт фризов на Рейне. Дорестад — крупный торгово-ремесленный центр Северной Европы в междуречье Рейна и Лека близ современного города Вейк-бей-Дюрстеде (на территории Нидерландов, южнее Утрехта).

Современный историк пишет: «Хотя сам Рёрик не упоминается в франкских источниках до 850 г., можно рассмотреть его историю ретроспективно, предполагая, что Рёрик прежде управлял Дорестадом по бенефициарному праву вместе со своим братом... Начало правления Харальда в Дорестаде может быть датировано 841 г.» (Coupland 1998: 95–96).

В 844 г. Рёрик и Харальд впали в немилость и были заключены в тюрьму. Харальд, вероятно, умер в заключении, а Рёрик бежал, объявился у Людовика Немецкого, брата Лотаря, и в конце концов нашел приют у язычников.

К востоку от Рюстрингии лежали земли славян. Обобщенно северозападных славян франки называли winithi, winidi, позднее немцы называли их вендами. Племен было множество, скажем о некоторых: на Эльбе жили лютичи, к которым относились, в частности, велеты (вильцы), полабцы (сохранявшие свой язык до XVIII в.), руяне (жители острова Руян/Рюген), по Одеру сидели ободриты. Тех, кого Фульдские анналы в 844 г. называют «абодритами» (а их убитого короля Готцомюсли), Ксантенские именуют «винитами», то есть венедами (их король — Гестимус). На следующий год под пером хрониста виниты станут винодами. При этом указывается, что Рёрик (Rorik) — их царь (rex).

По версии Фульдских анналов (850), Рёрик несколько лет жил не у ободритов, а у саксонцев. Но те же анналы шестью годами ранее в контексте тех же событий говорят об ободритах.

Союз викинга Рёрика с ободритами и, более того, факт его пребывания в роли «короля» — сюжет загадочный и экзотический. Чужак не может стать королем (во всяком случае, эта ситуация не тривиальная).

В 845 г. «виноды» в беде. Хронист рассказывает, что в их земле разразилась некая катастрофа (не мор, а, видимо, страшное наводнение), волхвы безуспешно кидали жребий перед идолами. Жребий каждый раз падал неудачно. Тогда один из пленных, христианин, предложил бросить жребий перед изображением христианского Бога. Жребий выпал как должно. Рёрик и весь народ язычников 14 дней постился и не пил медового напитка. Вдобавок он отпустил пленников. И вскоре бедствие прекратилось. После этого Рёрик мирит «винодов» с Людовиком Благочестивым. Современный историк пишет: «В 850-м Рёрик объединил свои силы с Годфридом Харальдссоном, они напали на Фризию и вернули себе Дорестад силой оружия. Когда Лотарь увидел, что он не может выгнать Рёрика, он принял его клятву в верности, предоставив ему Дорестад „и другие графства“ за то, что Рёрик согласился собирать для Лотаря налоги и отражать вторжения данов» (Coupland 1998: 96).

Между тем в Дании началась смута, Рёрик вновь вступил в борьбу за корону, но она досталась Хорику, сыну Гудфреда Датского. Рёрик воюет и с ним и в качестве отступного получает порт Хедебю.

«Контроль над этим важным портом, видимо, представлялся равноценной платой Рёрику за отнятый у того фризский бенефиций, и Лотарь, вероятно, одобрил завоевания Рёрика, за которыми последовал бы подъем торговли между Лотарингией и Скандинавией. <…> Но каковы бы ни были их планы, они закончились крахом. Скандинавские разбойники, воспользовавшись отсутствием Рёрика, напали на Дорестад и Бетуве и разграбили весь регион, включая Утрехт. <…> В 863 г. Рёрик вновь обосновался в Дорестаде. Но вскоре был вновь атакован датскими пиратами...» (Coupland 1998: 96–98).

Помимо этого несчастья случается и другое — море крадет у конунга его город: после опустошительного наводнения, заиливания и изменения русла Рейна бóльшая часть этой территории станет непригодной для обитания. Экономическое благополучие Дорестада подорвано; «с 860-х годов коммерческая деятельность в Дорестаде, по-видимому, полностью прекратилась» (Coupland 1998: 96). Но, надо думать, Рёрика интересует уже не Фризия и даже не Дания, а вся Балтийская ойкумена.

Сохранились два датированных 863 г. письма Хинкмара Рейнского, из которых следует, что «Рёрик лишь недавно был обращен и окрещен, что открывает удивительный факт: он не был христианином, когда ему предоставлялся бенефиций Дорестад в 841 и 850 гг.» (Coupland 1998: 98). Однако заметим, что Рёрик (видимо, крещенный еще отроком в 826 г. в Майнце) отпадал от христианской церкви в язычество, был у язычников королем и даже получил прозвище «язва христианства» (что, собственно, и говорит о его отпадении). После таких прегрешений, согласно седьмому правилу Второго Вселенского собора, он должен был войти в купель вторично.

В европейских анналах имя Рёрика мелькает почти ежегодно, но отсутствуют упоминания о нем в 864–866 гг. Ксантенские анналы сообщают, что в 866 г. язычники разорили Фрисландию, но Рёрик не упомянут даже мельком. В 867 г. его вытесняют из Фризии некие кокинги. Неизвестно, впрочем, не происходит ли это в отсутствие конунга. С 867 по 869 и с 874 по 882 гг. Рёрик исчезает со страниц западных хроник.

Предполагается, что в первый раз Рёрик оказывается в Ладоге в середине 860-х гг. Появившись после изгнания находников и периода смуты, о которой говорит пожар, уничтоживший Ладогу около 865 г., он первым делом отстраивает крепость. А через два года уходит к Ильменю. Таковы, видимо, условия его договора с ладожанами — обеспечение безопасности города и торгового пути.

В 870–873 гг. Рёрик вновь в Западной Европе. Саймон Коупленд пишет: «В феврале 872 г. Карл провел дальнейшие переговоры с Рёриком, к которому на сей раз присоединился его племянник Рудольф. Встреча проходила в Monasterium, возможно, в Мустье-сюр-Самбр в провинции Намюр, близ границы первоначальных владений Лотаря. Причина переговоров нам неизвестна, но когда трое мужчин снова встретились в октябре того же года в Маастрихте, король приветствовал Рёрика и поблагодарил его за верность, тогда как Рудольф был обвинен в вероломстве, и людям Карла было велено его остерегаться. Последний раз о Рёрике сообщается в следующем, 873 г., когда он посетил Людовика Немецкого в Аахене.

Взяв у короля заложников, он поклялся в верности. По-видимому, эти предосторожности понадобились Рёрику из-за его связи с соперником Людовика, Карлом Лысым. Рёрик оказался в незавидном положении, контролируя бенефиций, который включал земли на обеих сторонах границы, проложенной по Меерссенскому договору 870 г.» (Coupland 1998: 99).

По мнению Г. С. Лебедева, в то время как Рёрик улаживает владельческие отношения с королем Франции Карлом Лысым и Германии Людовиком Немецким, «в Ладоге и Новгороде, видимо, формируется антикняжеская оппозиция во главе с Вадимом Храбрым. Вернувшись, Рюрик сумел расправиться с непокорными и, вероятно, в это время вступил в династический брак с одной из представительниц местной знати (Ефанда по В. Н. Татищеву, Сфанидр по С. Л. Николаеву; см. с. 398 наст. изд.). Второй период его пребывания на Руси (875–879) отмечен стабилизацией экономических связей на Балтике» (Лебедев 2005: 492–493).

Согласно ПВЛ, Рюрик умер в 879 г., а в 882 г. император Карл Толстый передает Фризию Годфриду, племяннику Рёрика. По мнению исследователей, это значит, что Рёрика уже нет в живых.

Гипотеза о тождестве Рёрика Ютландского (Фрисландского) и Рюрика русской летописи в последние годы находит все новые археологические подтверждения. В Старой Ладоге на противоположном от крепости правом берегу Волхова в урочище Плакун находился скандинавский могильник, который использовался для захоронений в последней трети IX — первой половине X в. (18 курганов, 15 из которых были раскопаны археологами). В одном из женских погребений были найдены фризские кувшины IX в., орнаментированные серебряной фольгой с изображением креста. В 1968 г. археологи раскопали здесь погребение знатного викинга лет шестидесяти-семидесяти; по дендрохронологии погребение датировано 890–895 гг. (Черных 1996: 113–119). Археологи отмечают датский характер погребального обряда, неизвестного в Бирке. Подобный тип захоронений (дощатый гроб в деревянной камере) известен в Ютландии; аналог ладожского погребения кого-то из высших дружинников Рюрика найден близ Хедебю (Михайлов 1996: 52).

В 2008 г. на Земляном городище Старой Ладоги экспедиция А. Н. Кирпичникова в слое середины X в. обнаружила фрагмент глиняной литейной формы (утрачено около одной трети изделия) с частью рельефного изображения сокола в геральдической позе, а в Пскове было найдено изображение увенчанной крестом головы сокола на серебряной подвеске княжеского наместника X в. (обратная сторона увенчана двузубцем Рюриковичей). В это же время точно таких соколов под таким же крестом чеканил на своих псевдодирхемах Ярополк. Как заметил А. Ю. Чернов, рисунок на литейной форме аналогичен рисунку на монете датского конунга из области Данло в Северо-Восточной Англии Олафа Гутфридссона (Анлафа Гутфритссона; монета датируется 939–941 гг.). См.: Кирпичников, Сарабьянов 2010: 79; Чернов 2008–2011; подробнее см. с. 423–426 наст. изд. Помимо этого следует отметить, что в Ладоге по фризской технологии было налажено производство составных костяных гребней, и делали их фризские мастера (Корзухина, Давидан 1969: 16–17; Корзухина 1971: 123–130; Назаренко 1985: 156, 162, 168). Предположение о тождестве Рёрика Ютландского (Фрисландского) и летописного Рюрика сегодня может считаться убедительной, разносторонне аргументированной гипотезой.

Воскр. (XVI в.) сообщает: «В то время в Новгороде некий старейшина именем Гостомысл готовился к смерти и созвал тех, что с ним владел Новгородом. И сказал: „Даю вам совет. Да пошлите в Русскую (sic!) землю мудрых мужей и призовите князя от живущих там потомков римского царя Августа“. Они же пошли в Прусскую (sic!) землю и разыскали Рюрика, происходившего от рода римского царя Августа, и молили его послы от всех новгородцев, чтобы шел к ним княжить». (Тут Пруссия — творчество позднего летописца, дань созвучию, а упоминание о Русской земле — эхо сведений ПВЛ о том, что ладожане, в том числе и местная русь, послали за Рюриком к заморской руси. В более развернутом виде находим тот же сюжет в Иоаким., о подлинности которой у ученых нет единого мнения.) Первый вождь словен старейшина Гостомысл мелькает в Комиссионном списке НПЛ младшего извода, в Первой подборке Новг. Карамз. (XV в.). Местное летописание называет его и «первым новгородским посадником» (подробнее о Гостомысле см. на с. 464 наст. изд.).

Имя Гостомысла напомнит о названном в «Слове о полку Игореве» прозвище Ярослава Галицкого — Осмомысл (Восьмимысленный). Именно при «намыслившем гостей» старейшине Гостомысле расцветает ладожская торговля с арабским Востоком и Скандинавскими странами. Существует деревня Гостелюбле (Михайловский погост Бежицкой пятины, сер. XVI в.), и существовали Гостьмеричи (в берестяной грамоте № 492, сер. XIV в.) (Васильев 2005: 65, 242).

Однако вернемся к Рёрику. Будучи язычником и, как о нем писали, «язвой христианства», он получил в управление торговый город Дорестад, финансовую столицу королевства. Почему? Потом на него пало подозрение короля, и он был брошен в темницу. Сумел бежать. Но почему-то побег не усугубил вины, напротив, стал доводом для оправдания. Король отправил к беглецу посольство, прося вернуться и взять на себя труд по спасению государства от разбойников-викингов. И ведать государственной казной...

Может показаться, что такого не бывает. Однако исследователь нумизматики Саймон Коупленд пишет, что в Дорестаде Рёрик чеканил монеты с именем императора Лотаря (например, с такой легендой: LOTARIVSIMPERAT), что доказывает, что Рёрик был вассалом императора франков (Coupland 1998: 96).

Молодой Рёрик претендовал на то, чтобы контролировать Дорестад и Хедебю. Но эти города являются важнейшими торговыми центрами Балтики. Третьим таким центром была шведская Бирка. Четвертый, самый важный, — далекая восточная Ладога. Через нее шел в Европу основной поток арабского серебра. И именно здесь уже на закате жизни появляется конунг Рюрик.

Так в пользу отождествления Рёрика с летописным Рюриком говорит сама биография конунга, связывающая его с важнейшими торговыми путями, что проницательно угадал еще Н. Т. Беляев (см.: Беляев 1929).

Опыт чеканки серебряной монеты в Дорестаде должен был многому научить Рёрика. Видимо, тогда он не только узнал, кто, как и откуда привозит серебро в Северную Европу, но и стал задумываться об установлении контроля над балтийским серебряным потоком. Финансово-производственная схема, которую разработали и осуществили предприимчивые ладожане, проста и монументальна: изготовленные на Земляном городище бусы меняли у финских охотников на пушнину, а пушнину продавали арабским купцам за дирхемы. Ладожская стеклоделательная мастерская работала с 770-х по конец 830-х. Петербургский экономист Борис Николаи, в последние десятилетия XX в. подолгу живший в Ладоге, предполагал, что стеклодельня существовала в режиме эмиссионного банка: сколько пушнины поступило на рынок, столько стеклянных «глазков» и производилось. (См.: Львова 1965–2008; Рябинин 1985; Рябинин 1997; Рябинин 2003.) Известно, что «в Западную Балтику арабское серебро поступало лишь со второй половины IX в.» (Потин 1970: 64–80; Потин 1982: 127–134), это как раз и есть результат более чем тридцатилетней деятельности Рёрика Ютландского.

Во второй половине IX в. по сравнению с первой половиной столетия число восточных монет, попавших в клады Швеции и Готланда, резко возросло (Noonan 1994: 225–226; Седых 2005). Если 46 кладов, попавших в землю с 800 по 859 г., содержат немногим более 11 тысяч монет, то только за два следующих десятилетия в 23 кладах обнаружено более 13 тысяч монет. А за последние двадцать лет века (после Рюрика!) лишь 3 клада (в сумме менее трехсот монет). То есть 54 % монет в двадцатилетие 860–880 гг. и 1 % — между 880 и 900 гг.

Все клады этого времени найдены в Новгородских землях, по Западной Двине, по Оке и на Верхней Волге. «Путь из Варяг в Греки» по Днепру еще не был пробит.

Научная биография Рёрика не написана, а потому его окружает плотное облако мифов, фантазий и просто недоброкачественных переводов средневековых хроник. Мы до сих пор не умеем корректно использовать в своих реконструкциях материал скандинавских саг, которые отображают, пусть и в несколько измененном виде, земные реалии и не раз рассказывают об Альдейгье — княжестве («королевстве») с центром в Ладоге.

Л. В. Войтович полагает, что саги могут помочь определить происхождение Рюрика. Обратившись к сагам, в частности к «Саге об Эйрике Путешественнике» и «Саге о Хальвдане, сыне Эйстейна», где повествуется о событиях последней четверти VIII в., мы узнаем, что конунг Эйстейн, отпрыск норвежских Инглингов и датских Скьёльдунгов, потеряв жену, занялся пиратством на Балтике. Его брату Эрику Путешественнику саги приписывают открытие речного пути в Константинополь — землю Одаинсак («луга бессмертия»). Эйстейн с сыном Хальвданом Старым овладели Ладогой, где Хальвдан занял престол, а потом его потерял и в 782 г. выступил претендентом на владения в Фрисландии. Л. В. Войтович считает, что Рёрик Ютландский (Дорестадский и Фрисландский) — потомок Хальвдана, героя древних саг. Рёрик известен по множеству источников (см.: Coupland 1998: 95–101; из старых работ: Крузе 1836; Крузе 1836а; Беляев 1929: 215–270). Исследователи дискутируют, был ли Рёрик младшим сыном Хальвдана Старого или его внуком — то есть сыном Ануло или Хемминга. Л. В. Войтович допускает, что Рёрик был младшим братом или племянником изгнанного датского короля Харальда Клака (Войтович 2006б: 196–203). А если Рёрик — потомок правившего в Ладоге Хальвдана, то уже не кажется фантастическим известие Иоаким. о том, что мать приглашенного на Русь князя Рюрика — словенка Умила, дочь ладожского старейшины Гостомысла. См. 464–468 наст. изд.

Как раскладывается генеалогический и биографический пасьянсы Рёрика по документальным источникам, см. на с. 469–475.