Ровно 75 лет тому назад, 6 декабря 1937 года, в Новосибирске расстреляли моего деда, Николая Ильича Клюкина. Через 18 дней, 24 декабря 1937 года, растреляли и бабушку, Тамару Григорьевну Гиргилевич. Для предъявления счета тому времени и той власти мне, в приниципе, достаточно их двоих. 

Мой путь в "Мемориал" начался именно с выяснения истории этих двух людей. Мне очень родных и абсолютно незнакомых (да и мама, как выяснилось, о них практически ничего не знала, поскольку выросла в детском доме). Как это происходило, описано в повести "Частный детектив" Понятно, что тогда, в начале восьмидесятых, никто не дал бы мне посмотреть их архивно-следственные дела. Да я тогда и слова-то такого не знал, и сдуру попёрся в новосибирское УВД. Мне тогда было всё едино - УВД, КГБ, райком, райисполком.

А вот в начале девяностых это стало возможным. В Красноярск прислали оба дела, и мы с мамой их смотрели. Точнее, мама, как взяла в руки эти тома, так заплакала и дальше смотреть не могла. А я догадался привести с собой нашего мемориальского фотографа Сашу Ершкова, и мы  эти дела отсняли. Ну, не целиком, конечно - там каждый том был на десятки людей и состоял из сотен страниц, но всё-таки, сколько смогли, отщёлкали. А уже в наше время я эти фотографии отсканировал, и сегодня публикую дело деда. К слову сказать, именно сегодня истекает 75-летний срок, предусмотренный инструкциями "по охране личной тайны". Инструкции эти вполне дурацкие, но крови исследователям за последние шесть лет попортили изрядно.

И дедушка, и бабушка были репрессированы в соответствии с приказом НКВД 00593 (о харбинцах). Кроме "рамочного" приказа 00447, в соответствии с которым проводилась "антикулацкая операция", которую нынче в народе называют тридцать седьмым годом, было ещё два "национальных" ("немецкий" 00439 и "польский" 00485), по которым репрессировались люди соответствующих национальностей, "семейный" 00486, по которому репрессировались семьи "врагов народа", и вот этот, "харбинский", 00593, о "бывших служащих Китайско-Восточной железной дороги и реэмигрантах из Манчжоу-Го". И бабушка, и дедушка были именно бывшими служащими Китайско-Восточной железной дороги, и этого оказалось достаточно, чтобы их арестовать. А дальше - "дело техники", "царица доказательств" и так далее.

Сегодня публикую дело дедушки. Само оно -  по ссылке (почти шестьдесят страниц постить сюда было бы неправильно). Дело типичное для 37-го года, тощее: два протокола допроса, между которыми - почти месяц. На первом он всё отрицает, на втором во всём признаётся. Агенты японской разведки якобы собирались замочить секретаря крайкома Эйхе, который, кстати, уже через четыре месяца был арестован как латышский фашист, а ещё через два года в этом качестве расстрелян. Ещё он якобы завербовал в группу двух своих знакомых, но конкретных задач перед ними поставить не успел, что не помешало в обвинительном заключении объявить его руководителем террористической группы. Ещё деду инкриминировали два эпизода антисоветской агитации. Во-первых, он в поезде на курорт Лебяжье высказался, что в Германии и Америке поезда ходят быстро, "а наш как выйдет со  станции, так и на тот свет". Во-вторых, он, работая в Новосибирском радиокомитете, получил как-то письмо, в котором говорилось, что передача новосибирской радиостанции прекрасная и по своему качеству превосходит передачи радиостанции "Коминтерн", что "было прямой антисоветской клеветой на лучшую радиостанцию СССР". Он это письмо вывесил на доске отзывов радиокомитете. Но в обвинительное заключение эти два эпизода не попали - может, по запарке, а может, сочли, что даже по тем временам маловато. В солидном наборе статей, по которым его обвиняли, есть и шпионаж, и терроризм, и  руководство диверсионной группой, но антисоветской агитации нет.  

В общем, обычный бред того времени...