Дневник. Тетрадь №3. 1986-87 год. Сахаров, Плюмбум и муки перестройки
Предыдущая запись
Продолжаю хроники перестройки...
Политизирован я тогда был до крайности. Книги читал и фильмы смотрел, да и спектакли, исключительно сквозь призму политики. Такое было время.
Чувствовал я, что рушится советская власть, всячески это приветствовал и как мог способствовал. И был прав

28 января 1987 года
Я не написал о возвращении Сахарова в Москву. Дал он интервью западным журналистам, как всегда честно и умно: что он не политик, не оппозиционер, что надо выпустить инакомыслящих из лагерей, они виновны лишь в помыслах своих, что СОИ (Стратегическая оборонная инициатива - американская агрессивная затея) - это опасно, но Горбачеву, несмотря ни на что. надо было подписать соглашение в Рейкьявике (я думаю, и многие думают, что ему помешал старый хрен Ахромеев, дрянь в мундире; в докладе всем досталось, но только о КГБ и армии наш умнейший Горбачев лепетал благодарственные жалкие слова, эти два ведомства не боятся никаких перестроек, их не прошибешь! Как я их всех ненавижу!) и что надо из Афганистана вывести все войска.
Потом у него взяла интервью "Литературка", но его не опубликовали, ибо Сахаров сказал всё то же самое, он несгибаем и упорен, но в печать это пройти не может (я это понимаю, и я не настолько максималист, уж очень сильно международные взгляды расходятся с официальными), а резать и сокращать Сахаров категорически отказался, вот кремень-то, а?! Впрочем, плевал он на это интервью.

29 января
Я все же слегка недоволен Пленумом, не передали прений по докладу, не назван Сталин, а о нем и его времени говорится туманно, округлительно. Ну, еще Щербицкий остался на посту, что неприятно, пора его снимать. И про Кунаева пора сказать всю правду, а не отделываться фразами о пенсии.
Гласность у нас есть, развивается, пишут о недостатках , перегибах, неприличных поступках и преступлениях "отдельных" министров и секретарей райкомов (редко - обкомов), но партийную высшую элиту не трогают, то есть, их снимают, говорят о диких делах во вверенных им областях, но про них самих - Гришина, Кунаева, Промыслова, Романова - ни слова. И это тоже неполная гласность, надо эту боязнь, болезнь преодолеть.

Видел фильм Абдрашитова и Миндадзе "Плюмбум или Опасная игра", о нем уже столько написали и разобрали проблемы по косточкам, что мне тут нечего добавить.
Да, это о тенденции, свойственной нашим временам, когда борьба за правду, за справедливость переходит в озлобление, в холодную безжалостную месть. Причем особенно ярко это выражено у молодежи, у подростков.
Фильм не о конкретном мальчике, этот образ фантастичен, ирреален, он холоден, как автомат, ему сразу и 15, и 40 лет, он не чувствует боли, отважен до безумия. Фильм о настроении холодного, жестокого разоблачительства, когда требуют ужесточения наказаний - сажать! к стенке! - всех торгашей, жуликов и пр. Это есть, я это и в себе замечаю, стыжусь этого.
Такая позиция гибельна. И высоконравственный Плюмбум доходит до абсолютной безнравственности, холодно и механически допрашивает собственного отца, пойманного им как браконьера.
Перед этим, как ищейка, выследил жалких бродяг, алкашей и тунеядцев. А в финале он сеет смерть, фактически из-за него гибнет девочка, доверившаяся ему.

Всё ли вышло у авторов? Слишком ясна заданность, фильм - доказательство теоремы, четко сформулированной в начале. Но схема есть схема, и самая благородная задача ее не оживит.
Потому я не был потрясен гибелью девочки, ибо и она, натуралистически снятая, лишь последнее звено доказательств. Эта гибель математически вычислена.
С притчей, как правило, глупо спорить. Но притча, как правило, затрагивает ум, а не сердце.
Далее: многое Миндадзе высказал прямо, в тексте. Когда допрашиваемый отец объясняет сыну, что тот не мог столь исстрадаться от несправедливости, что эта жажда расправы над злом не выстрадана, это всё от ума, мозговое, и потому аморально.
Пашутин сумел одушевить формулы, он не чеканит тезисы, его интонация вопросительная, растерянная. И так же неосознанно брезглив начальник дружинников - А. Феклистов, когда сталкивается с неумолимым мальчиком-мстителем.

Очень нестандартно работает камера, это делает Рерберг (ну и режиссер тоже), парадоксальнее, ярче, чем в "Параде планет", где более размытая идея. Много в "Плюмбуме" самых неожиданных планов, композиционных находок, и это привлекает внимание, уводит от головной сюжетной схемы, ибо будь фильм проще, более прямолинейно снят, он стал бы скучным.
А так интересно, но несколько одногранно, авторы фильма были явно в азарте полемики (я в этом убедился после телепередачи с их участием), и оттого недостает истинной глубины.

Кадр из "Плюмбума"


Дневник советской поры. О времени и о себе
Из дневников времен СССР. 1978 год
Из тетрадки советских времен. Литературное
Мои замечания о русском театре. 1979 - 1981
И снова дневник. 1983 год
Дневник. Продолжение. 1983-86 год
Дневник. Тетрадь №3. 1986-87