Дневник. Тетрадь №4. 1987-89 год. О Шаламове и сталинско-лагерной теме
Предыдущая запись
Варлам Шаламов велик и гениален, но за свою гениальность он заплатил жизнью. Хотя и смог выйти живым из самых страшных колымских лагерей, один из очень немногих, но так и не сумел вернуться в сферу обычного, нормального человеческого существования. Ужасная, трагическая судьба.
Ну а Лев Разгон, как я и подозревал тогда, как и чувствовал (но не знал), просто... выдумщик, фантазер, чтоб не сказать хуже. Слишком много наврал и выдумал в своих "невыдуманных" рассказах. Хочется верить, что без злого умысла

2 августа 1988 года
Варлам Шаламов. Что тут скажешь? Колымские рассказы пришли к читателю и оглушили, ослепили его. Очень жестокий, холодно слепящий свет реализма, лагерный быт, беспощадный и бесчеловечный, так же бесчеловечно и описан.
И ни романтики, ни слюней. ни лишних громких слов. Над всем витает смерть, угрюмая и почти физиологическая. И жизнь человеческая не ценится в грош.
Пожалуй, скуповатые, внешне спокойные рассказы Шаламова, о том, как умирали и были убиты все вокруг, как он сам доходил, терял разум и человеческий облик, самое страшное, что написано о лагерях. Причем Шаламов пишет ровно, ни стона, ни всхлипа, ни вскрика.
И действует его проза угнетающе, чувствуется, что часть личности осталась там, за проволокой, и пишет автор кровью.

Не то Лев Разгон. Он игривее, кудрявее, откровенно литературнее. Трудно придраться к его очерку о жене Михаила Калинина, отсидевшей свое, пока муженек был президентом. Когда читаешь разрозненно, по кусочкам, все прекрасно. Но вот мощный цикл "Непридуманное", море фактов нас оглушает, куча сплетен и якобы достоверных деталей. Нет уверенности, что всё так и было.
Не хочу ничего плохого сказать про Разгона, не врет, а возможно, иной раз память подводит, за 80 ведь лет! В нашем недельском его рассказе читатели подметили массу исторических неточностей, они не отменяют целого, но все-таки они есть. А у Шаламова всё протокольно точно.
Не прояснен жанр разгоновских историй - художественные это произведения или пестрые мемуары? В обоих случаях возникают вопросы.
Его новеллы интересно читать, он изобретателен и хорошо подыскивает сюжеты. Но чисто лагерные страницы, в основном, литературно игривы.

Самая интересная история-новелла - о двух Иванах Михайловичах Москвиных. Там затронута важная проблема - о виновности самих большевиков-ленинцев в будущих репрессиях.
Это вопрос мучил и мучает многих, хоть немного верящих в Ленина и хоть слегка коммунистов. Ответственность тех, кто сам сажал, доносил и разоблачал, а затем погорел, как Блюхер, Михаил Кольцов и т.д., ясна. Об этом написал Гавриил Попов в статье "Система и Зубры" - если лесник поджег лес, а затем сам в нем сгорел, с него никто не ответственности не снимет.
Но насколько виновны другие, кто поддержал Сталина, хотя часто не любя его? Пожалуй, сильно виновны, и самые умные это понимают, вспоминаю интервью старой большевички Немцовой, она полностью осознала всю вину свою и товарищей.
Так вот, Иван Михайлович Москвин, полный тезка прославленного мхатовского актера (его приятеля), был тишайший большевик-функционер, ярый враг Зиновьева. Но и его расстреляли, хотя он слова против Сталина не сказал, но должен был быть убран, слишком много знал. Он, однако, породил Ежова, нашел его, устроил работать, тот понравился как отличный исполнитель, вот и исполнил "сталинский нарком", что требовалось.
В конце, когда Разгон вдруг видит в "конфискатном" магазине мебель Москвина, ему приходит в голову мысль: А ведь и Москвин въехал в квартиру, реквизированную у каких-то дворян. Замкнулся порочный круг.

Конечно, как художники, Солженицын и Шаламов гораздо выше Разгона, скорее мемуариста, искателя эффектных, необычных сюжетов. Но лучше, когда есть они все, и еще многие.
Чтобы закончить лагерную тему, хочу вспомнить историю с Б. Дьяковым, тоже лагерным беллетристом. Он неопровержимо оказался доносчиком, осведомителем НКВД. Вот такие дела! А горазд был писать. Да, немало говна прилепилось к святой лагерной теме.

Варлам Тихонович Шаламов


Дневник советской поры. О времени и о себе
Из дневников времен СССР. 1978 год
Из тетрадки советских времен. Литературное
Мои замечания о русском театре. 1979 - 1981
И снова дневник. 1983 год
Дневник. Продолжение. 1983-86 год
Дневник. Тетрадь №3. 1986-87
Дневник. Тетрадь №4. 1987-89