Shit on you, shit on her, shit on me in the end

Академик Сахаров в аду

Прочитал "Гимн Лейбовичу" В. Миллера и впечатлился. Книга клерикальная (впервые употребляю это слово), хотя и написана не сознательным христианином. Папство как хранительницо культуры. Но по мозгам не бьёт и ничего не проповедует. Ничего кроме горечи и пессимизма. Книга мрачная и оставляет тяжёлое впечатление: человечество обречено гибнуть, мучительно возрождаться и снова гибнуть. И так без конца? Ещё книга напомнила мне о существовании атомного оружия. Лет двадцать назад это тревожило, но потом пришли иные реалии и такие выражения как "ионизирующее излучение", "лучевая болезнь", "миллиарды трупов" стали звучать редко и абстрактно. А ведь всё это никуда не делось и если ружьё видит на стене, к концу пьесы оно выстрелит. Накладываются также и сообщения об иранской ядерной программе. Наверное, для людей эта опасность звучит так же абстрактно - иначе давно бы уже разбомбили к чертям их реактор или, наоборот, приползли к ним на брюхе - но что-то делали бы.

Он слушал ее бормотание по другую сторону решетки. Быстро проговорил он формулу отпущения грехов: «Те absolvat Dominus Jesus Christus; ego autem eius auctoritate te absolve ab omni vinculo… Denique, si absolvi potes, ex peccatis tuis ego te absolve in nomine Patris…»

Прежде, чем он кончил, сквозь толстый занавес исповедальни проник свет. Свет разгорался ярче и ярче, пока вся кабина не осветилась, словно в яркий полдень. Занавес начал дымиться.

очень удачная обложка для книги. безо всяких пошлых грибов и капюшонов

Доберусь ли я тогда до Хайфы? Что я вообще буду делать?

На Миллера я вышел через И. Ефремова. На одном форуме писали, что эта книга произвела и на него сильное впечатление, и даже оказала влияние на его взляды, так что "Час Быка" получился куда мрачнее, чем "Туманность Андромеды". Я сейчас снова обратил внимание на Ефремова, нашёл в сети материалы, претендующие на основательный анализ и [творческое^TM] переосмысление его работ. Хочу почитать "Таис Афинскую" и "Св. Лейбович и дикая лошадь" того же Миллера.

В романе появляется Агасфер, это добавляет философский колорит, но этот символизм автора остался для меня неясен.