...
– Однако наряду с фальшивыми «битвами» под Москвой и Петербургом, история знает один совершенно реальный конфликт, внезапно происшедший в районе Сталинграда. Как планировало руководство советско-немецкого блока, Сталинград должен был стать крайней точкой в демонстративном и тщательно срежиссированном продвижении немцев на восток. Картинное «падение» Сталинграда призвано было подтолкнуть Запад к выделению Москве дополнительной военной и экономической помощи. Однако совершенно неожиданно возникла помеха в лице сержанта американской армии Пабло, мексиканца по происхождению, который был заброшен в Сталинград на разведку.

В задачи Пабло не входило оказание вооруженного сопротивления противнику, но его личный героизм и мужество оказались сильнее служебных инструкций. Пабло разгадал коварный русско-немецкий заговор и, проникнувшись гневом и омерзением к гнусным предателям, решил умереть за Свободу, но забрать с собой на тот свет как можно больше немецко-нацистских и советско-фашистских выродков. Сержант Пабло окопался в одном из домов, имеющих ключевое стратегическое положение в самом центре города. Более трех недель он выдерживал осаду немцев с одной стороны, и русских – с другой. Изрешеченный пулями, отравленный газами, непрестанно шокируемый гадкими звуками немецкой губной гармошки и отвратительным видом гнилых зубов во рту у русских солдат, он стоял насмерть. Он расстреливал обойму за обоймой, и каждый патрон бил прямо в цель. Трупы врагов в серых и зеленоватых шинелях трехметровыми сугробами вырастали вокруг дома, где держал свою героическую оборону сержант американской морской пехоты. Он сражался до последней капли крови, до последней сигареты – но пришел час, когда сигареты закончились, и Пабло понял, что ему остается жить считаные часы. Вскоре закончился шоколад, консервированный шпинат и жевательные резинки. До последнего чипса держался мужественный американец. Когда чипсы закончились, он отбросил свой дымящийся ракетомет, поднялся в полный рост и запел патриотическую песню «Бай-бай, американский пирог»…
...
Нас было только двое в звукоизолированном купе, и в принципе можно было набраться смелости и предпринять попытку непосредственной вербальной коммуникации. Разумеется, я вовсе не собирался варварски-нагло приставать к свободной суфражированной гражданке с агрессивно-шокирующим вопросом типа: «Девушка, а который час?» Я прочитал в одном древнем журнале, что раньше так приставали к угнетенным женщинам варвары-шовинисты, возомнившие себя представителями усиленного пола. Разумеется, это недопустимо.

По законам, если хочешь познакомиться с девушкой, нужно подавать заявку в Бюро Мега-Планирования Семейной Жизни и вставать в очередь. Но… к сожалению… пока ты состоишь в очереди, проходит некоторое время, и за эти несколько лет избранница может разонравиться тебе. Обычно так и случается. Поэтому некоторые отважные граждане, оказавшись с симпатичной гражданкой наедине, иногда осмеливаются выйти на прямой контакт: например, обратиться за помощью в решении какой-нибудь ментальной задачи. Можно, например, произнести вслух, как бы ни к кому не обращаясь, следующую фразу: «Ах, как я страдаю. Как трудно мне разгадать сей замысловатый кроссуорд…» Такое заявление с юридической точки зрения никто не сможет трактовать как агрессивное сексуальное домогательство. Даже наоборот. Гражданкам, как правило, импонирует, когда собеседник подчеркивает собственную ментальную несостоятельность и просит о помощи…

Читайте юмористическую антиутопию Арсения Миронова ["Тупик Гуманизма"]