Похмельная лытдыбра.
Как то мой старорусский знакомый Сергей Ушаков завел себе щеночка. Щеночек был забавный. Народ щеночка любил, но больше всех его любил товарищ Ушаков. Несколько странно, учитывая его любовь к собачьему мясу. Вместе на собак охотились, между прочим. И вместе их потом ели под вотку. Щеночек сей жив по сию пору, между прочим зверских размеров вымахал. Лошадь, а не собака.

Рассказ, впрочем, не за щеночка.

Как было сказано выше, Сергей щеночка очень любил. А так как в те времена он крыл крыши и строил дома, денег у него было достаточное кол-во. И вот как то купил он собачику своему пакет собачьего корма. Три кило. Пакет был очень весёленький, весь в собачках, цветочках и прочих залепухах, характерных для дешёвых кормов (а других тогда и не было - 94 год). Щенку корм понравился, мама Серёгина взохнула с облегчением, сам Серёга стал больше времени уделять тяжёлому каждодневному труду по уничтожению слабоконьячных напитков.

Нао сказать, что отношения у нас во дворе были в те времена доверительные. У меня, к примеру, был ключ от квартиры Колопаева, а мама Ушакова пускала меня в квартиру в любое время дня и ночи. И наоборот. Но если моя мама впускала в дом только этих двоих перцев, то к Ушакову шлялось на порядок большее кол-во народа. Отчего он совершенно не страдал.

И вот на следующий после покупки корма вечер мы с Ушаковым намылились на охоту. Охота происходила просто - мы забирались по пожарной лестнице на чердак близлежащего ПТУ для детей с нарушениями опорно-двигательного аппарата, в просторечии "инвалидки". При себе имея мешок, палку и фонарик. После чего один персонаж светил в темноте голубю в морду фонариком, а второй голубя бил палкой по башке со всей дури.
Голубь падает как подкошенный, после чего ему откручивают против резьбы голову и складирут в мешке. Голуби те кормились на близлежащей зернобазе, помойками брезгали, отчего были вкусными, жырными и очень похуистичными. По наполнении мешка тремя-четырьмя десятками слабо трепыхающихся тушек, участники спускались вниз. Мешок обычно проделывал этот участок пути самостоятельно, последний полёт, так сказать. Далее роли разделялись. Я обычно отправлялся за водкой, а остальные участники шли выцеплять одну из местных поблядушек, чтобы сначала заставить её ощипывать тушки, потом потрошить, потом готовить под чутким руководством, а в качестве вознаграждения напоить водкой и выебать.

И вот пока мы развлекали себя, обьединяя полезное с приятным, к Ушакову в гости припёрлись два местных придурка с пивом. Пива у них было две 15литровых алюиниевых канистры. Мама ушаковская открыла им дверь, они налили ей трехлитровую банку и прошли на кухню, где принялись поджидать нас, распивая и размышляя. Надо сказать, что придурки те были вечно голодны. Посему размышления ихние касались в основном материй приземлённых и подлых — чего бы пожрать. В холодильнике не было даже трупа мыши. В боксе под окном - такая же хуйня. В шкафу над мойкой нашлись два пакета крупы, которой брезговали даже долгоносики, так долго она там стояла. Не хранил товарищ Ушаков долговременных запасов пищи, заукупался каждый вечер. Именно чтобы придурков всяких не кормить.

Но вот в столе обнаружился красивый, хрустящий пакет с сухариками в виде косточек. И с рыбным запахом. Ребята их выгребли и сели продолжать, предаваясь рассуждениям о роскоши и буржуйстве, в которое погрузились некоторые члены общества.

К нашему приходу два голодяя схомячили две трети пакета. Надо было видеть их рожи, когда я сообщил им, что они жрали. Блевать, правда, не побежали.