: Как уродуют мозг в школах США
( Read more... ) Я думал, что целью программы чтения является стимулирование детского воображения и обучение навыкам чтения. Вместо этого я обнаружил материалы, набитые, если позаимствовать фразу из языка родителей, "скрытой программой по созданию отчуждения родителей, потери личностной идентификации и уверенности в себе, по развитию групповой зависимости, пассивности и анти-интеллектуальности".
( Read more... )
Когда герой-ребенок в рассказах был отделен от своей группы, например, его поливало дождем, пальцы на ногах замерзали от холода (если он шел зимой в снегу), он испытывал какую-либо форму неприятного или мучений. Подобный материал повторялся бесконечно. Во время уроков чтения детей заставляли чувствовать мокроту дождя или боль замерзающих ног. Они выучат урок как собаки Павлова: чтобы избежать боли, всегда оставайся в группе.
Рассказы в учебниках последовательно ассоциировали индивидуальную инициативы с эмоциональной или физической болью. Посмотрите, например на бельчонка, у которого на тележке отвалилось колесо. Когда он пытается его приделать, тележка едет криво и подскакивая, что замечают его друзья, которые над ним начинают смеяться. Другая попытка починить колесо приводит к аварии, где бельчонок получает синяки и ранится до крови и унижается еще больше. Совместный эффект этого рассказа, учитывая идентификацию читателя с персонажем - наказать инициативу и уменьшить уверенность в своих поступках.
Звери-родители, папы-мамы-бабушки-дедушки снова и снова рисуются в разных комбинациях как злые, глупые, ненадежные, у них все падает из рук, они некомпетентны. Отношения со своими детьми почти всегда дисфункциональны; доверительные разговоры и взаимное доверие практически отсутствуют. Такая ядовитая мама или папа, например, могли бы помочь бельчонку починить тележку, только ухудшая ситуацию и приводя к эмоциональным катастрофам. В душе это будет ранить Дженни из-за того, что истории постоянно рисуют отношения между родителями и детьми как напряженные, жестокие или отстраненные. Я понял, почему она плакала от обиды или беспомощности.
( Read more... )
( Read more... ) Я думал, что целью программы чтения является стимулирование детского воображения и обучение навыкам чтения. Вместо этого я обнаружил материалы, набитые, если позаимствовать фразу из языка родителей, "скрытой программой по созданию отчуждения родителей, потери личностной идентификации и уверенности в себе, по развитию групповой зависимости, пассивности и анти-интеллектуальности".
( Read more... )
Когда герой-ребенок в рассказах был отделен от своей группы, например, его поливало дождем, пальцы на ногах замерзали от холода (если он шел зимой в снегу), он испытывал какую-либо форму неприятного или мучений. Подобный материал повторялся бесконечно. Во время уроков чтения детей заставляли чувствовать мокроту дождя или боль замерзающих ног. Они выучат урок как собаки Павлова: чтобы избежать боли, всегда оставайся в группе.
Рассказы в учебниках последовательно ассоциировали индивидуальную инициативы с эмоциональной или физической болью. Посмотрите, например на бельчонка, у которого на тележке отвалилось колесо. Когда он пытается его приделать, тележка едет криво и подскакивая, что замечают его друзья, которые над ним начинают смеяться. Другая попытка починить колесо приводит к аварии, где бельчонок получает синяки и ранится до крови и унижается еще больше. Совместный эффект этого рассказа, учитывая идентификацию читателя с персонажем - наказать инициативу и уменьшить уверенность в своих поступках.
Звери-родители, папы-мамы-бабушки-дедушки снова и снова рисуются в разных комбинациях как злые, глупые, ненадежные, у них все падает из рук, они некомпетентны. Отношения со своими детьми почти всегда дисфункциональны; доверительные разговоры и взаимное доверие практически отсутствуют. Такая ядовитая мама или папа, например, могли бы помочь бельчонку починить тележку, только ухудшая ситуацию и приводя к эмоциональным катастрофам. В душе это будет ранить Дженни из-за того, что истории постоянно рисуют отношения между родителями и детьми как напряженные, жестокие или отстраненные. Я понял, почему она плакала от обиды или беспомощности.
( Read more... )